Запустив руку в ее волосы, Лукас запрокинул голову Карлы и впился в ее губы. Затем вдруг отстранился и недовольно произнес:
— Если бы ты не пыталась сбежать от Тиберио, ничего бы не случилось.
Карла покраснела:
— Мне нужно побыть одной…
— Так! — прервал он ее. — С этой секунды ты не будешь одна. Либо с охраной, либо со мной, ясно?
— Ясно, — покорно откликнулась Карла.
Лукас удивленно посмотрел на нее:
— А где истерики, крики, скандалы?
Она улыбнулась:
— Нет, ничего такого не будет. Я счастлива!
Лукас ласково погладил ее по щеке:
— Сейчас мне больше всего хочется остаться с тобой. Но я должен закончить с интервью. — И он вновь поцеловал ее.
Впервые за два года все было так, как нужно. Лукас хотел ее, но не из-за дикой, огненной страсти, а из-за более светлого чувства — любви.
Карла вышла из душа, оделась и нанесла макияж. Вскоре вернулся Лукас.
— Опаздываешь, — заметила она.
Он встал позади Карлы и нежно поцеловал ее в шею. Затем сказал:
— У меня была очень важная встреча.
Оказывается, Лукас бросил все дела и побежал спасать ее! Карлу просто распирало от радости. Как же сильно она любит его! И как сильно ей хочется в этом признаться.
Лукас направился в ванную. Карла крикнула ему вслед:
— Я буду внизу!
Вскоре Карла в сопровождении Тиберио вошла в торжественно украшенный зал. Гости уже собрались, и праздник был в самом разгаре. Она протискивалась сквозь толпу, со всех сторон ее приветствовали и поздравляли.
По пути Карла столкнулась с Ниной.
— У нас небольшое затруднение. Модель, которую наняли для показа, заболела, мы позвонили в агентство, и они пообещали прислать другую девушку. — Нина кивнула в сторону маленькой комнаты, которую использовали в качестве гримерки.
Карла открыла дверь и вошла. Там находилась высокая симпатичная девушка. Она была настолько худой, что платье, которое Карла сшила по своим размерам, висело на ней мешком.
Ассистентка Карлы, Элис, бегала вокруг девушки, закалывая платье во всех возможных местах. Но ее действия не возымели особого успеха. Платье цвета морской волны, призванное олицетворять море, было украшено жемчугом, и, подбирая нежную ткань, Элис нарушала общий узор.
Волосы модели были огненно-рыжего цвета и совсем не сочетались с цветом наряда, заменить который было нельзя: серые, белые и морские тона считались символом компании «Жемчуга Амбрози», ее визитной карточкой. Даже зал оформили в соответствии с этой гаммой.
Карла не выдержала:
— Нет, так дело не пойдет. Элис, вытаскивай булавки.
Затем она вежливо улыбнулась приглашенной модели и попросила снять платье, не преминув отметить, что ей заплатят в полной мере за ее услуги.
Девушка, недовольно нахмурившись, подчинилась и — в одном белье — удалилась в примерочную.
В ту же секунду открылась дверь, и появились танцовщицы, нанятые для вечеринки.
Тиберио, стоявший снаружи, откашлялся: ему явно не хотелось вторгаться в женское святилище. Он, покраснев, отвернулся и пробурчал, что будет ждать Карлу в зале.
Элис осмотрела платье, проверяя, не осталось ли в ткани булавок, и поинтересовалась:
— Ну и что мы будем теперь делать? Я в него уж точно не влезу.
— Тебе и не надо. Я сама его надену, — решительно заявила Карла.
Нина удивленно захлопала глазами:
— Я думала, вы не должны принимать в этом участие.
Карла взяла маску, которая была частью наряда, и надела ее. Маска скрывала практически все лицо, оставляя на виду лишь подбородок и губы.
Какой же это рисковый поступок!
— Не волнуйся, он не узнает, — весело произнесла она и сняла маску.
Глава 13
Карла надела платье и с трудом застегнула молнию. На шее красовалось прекрасное жемчужное колье, которое, к счастью, хоть и немного, но все же прикрывало глубокое декольте.
Карла посмотрела на свое отражение в зеркале. Платье облегало ее, подчеркивая каждый изгиб тела.
Стараясь не делать резких движений, Карла надела браслет, подобранный к колье, и длинные висячие сережки, которые обращали внимание на идеальные черты ее лица и длинную шею. Последним штрихом стала маска.
Вздохнув, Карла бросила последний взгляд в зеркало — все было готово. Только бы никто ее не узнал! Всего пару минут на сцене, а потом она тихо прошмыгнет за кулисы, переоденется в свое золотистое платье и вернется в зал.
Дверь открылась, и Элис просунула голову в гримерку:
— Пора! Ваш выход!
Лукас посмотрел на часы. Он искал Карлу, но ее нигде не было. Тиберио сказал, что она помогает модели подготовиться к выходу. Лукас и не сомневался, что она непременно возьмется за дело сама, не доверив подобную ответственность помощнице. Карла была неугомонна, всегда стремилась довести все до совершенства, и этот случай не был исключением. Тем не менее она должна была уже вернуться в зал.
Взволнованный, он вновь глянул на часы. По крайней мере, она не с этим негодяем Панополосом.
При воспоминании об испуганном лице Карлы, пытающейся вырваться из рук Алекса, и красных отметинах на ее запястьях Лукас приходил в ярость. Надо было отделать этого кретина. Но он сдержался, и, насильно усадив Алекса в машину, отвез его в аэропорт, хоть тот кричал и грозился подать в суд.
Лукас продолжал искать Карлу по всему залу, но безуспешно. Ему даже показалось, что она прошмыгнула мимо него, но оказалось, это была какая-то темноволосая француженка в золотистом платье. Где же Карла? Что еще могло произойти?
Перед праздником лицо Карлы сияло от радостного предвкушения, так же как в день их знакомства. Со временем, конечно, свет угас, и, скорее всего, его поведение послужило тому причиной. Все это время Карла не была с ним счастлива. Сейчас Лукас был готов свернуть горы, лишь бы она вновь улыбнулась.
Официант поднес ему бокал шампанского, но Лукас отказался. Он увидел, как Нина, ответственная за проведение сегодняшнего вечера, вышла на сцену.
Лукас облокотился на барную стойку, продолжая взглядом искать в толпе Карлу. Вдруг музыка затихла, и на сцене появилась девушка в невероятно красивом платье. Такой фигуры Лукас еще никогда не видел. Она передвигалась по сцене с грациозностью хищной кошки.
Девушка приковала к себе взгляды всех мужчин, находившихся в зале. Она изображала жрицу, приносившую в дар морскому божеству настоящее сокровище — жемчужины семьи Амбрози. Хотя при виде длинных стройных ног и соблазнительной груди Лукас вспомнил о танцовщицах кабаре, а не о священных женах.
