– Именно так, – удовлетворенно подтвердил вампир и
продолжил повествование: – Путешествие назад, в Пон-дю-Лак, подарило мне массу
впечатлений, самым скучным и утомительным из которых был Лестат. Мы, как я уже
сказал, еще не были с ним на равных. Пользуясь его словами, я все еще боролся с
мертвыми частями собственного тела. Я и сам почувствовал это, в ту же ночь,
когда впервые убил человека.
Вампир протянул руку через стол и осторожно стряхнул пепел с
сигареты молодого человека. Юноша смотрел на него с нескрываемым страхом, и
вампир извинился:
– Простите, я не хотел вас напугать.
– Нет, это вы простите. Мне показалось, что ваша рука…
слишком длинная. Вы дотянулись до другого края стола, не двигаясь с места!
– Нет, – ответил Луи и положил ногу на
ногу. – Просто я наклонился вперед так быстро, что вы не успели заметить.
– Вы наклонились вперед? Не может быть! Вы сидели все
время в точности как сейчас, откинувшись на спинку кресла.
– Нет, – твердо сказал вампир, – я вовсе не
собираюсь вас разыгрывать. Смотрите, я покажу еще раз. – Он повторил
движение, и снова испуганный и смущенный юноша посмотрел на него
недоуменно. – Опять вы за мной не угнались. Взгляните: эта рука самой
обыкновенной длины. – Он воздел руку над столом и поднял указательный
палец вверх, словно ангел, несущий Слово Божье. – Вот в чем принципиальная
разница между вашим зрением и моим. Мне самому этот жест показался медленным и
даже вялым. И еще я отчетливо расслышал шорох, когда мои пальцы коснулись вашей
куртки. Я не собирался пугать вас, честное слово. Но это поможет вам понять,
сколько нового подарила мне дорога из Нового Орлеана в Пон-дю-Лак.
– Да, – ответил молодой человек потрясенно.
Вампир посмотрел на него долгим взглядом, потом заговорил:
– Я начал рассказывать…
– О вашем первом убийстве.
– Верно. К нашему возвращению плантация походила на
потревоженный улей. Был найден труп надсмотрщика, а потом и слепой отец Лестата
в моей спальне. Никто не знал, откуда он взялся. В придачу ко всему меня не
могли целый день разыскать в городе. Сестра сообщила в полицию, и полицейские
приехали в Пон-дю-Лак раньше нас. Уже стемнело. Лестат на скорую руку объяснил
мне, что я не должен позволить полицейским видеть себя даже при самом слабом
освещении. Поэтому я отвечал на их вопросы в дубовой аллее перед домом, не
обращая внимания на просьбы зайти внутрь. Я сказал, что слепой старик – мой
гость, что, прибыв прошлой ночью на плантацию, я не застал надсмотрщика и
подумал, что он уехал в Новый Орлеан по делам.
Постепенно все улеглось, но управлять плантациями стало
трудно. Среди рабов началось брожение, целый день они не работали. В тот год у
нас созрел большой урожай сырья, и без надсмотрщика было никак не обойтись.
Среди рабов нашлось несколько смышленых парней. Можно было давно передать им
работу надсмотрщика, но раньше меня отпугивала их африканская внешность и
повадки, и я не хотел знакомиться с ними близко. Теперь же поручил им
руководить работой, а лучшему из них пообещал в награду дом надсмотрщика. И еще
я забрал с полей двух молодых женщин, чтобы они ухаживали за отцом Лестата. Я
постарался втолковать им, что они не должны нарушать наш покой, что за это они
получат больше денег. Я и не догадывался, что именно эти рабы, которых я так
тщательно выбирал, первыми заподозрят неладное про меня и Лестата. Я не подумал
тогда, что их опыт общения со сверхъестественным куда богаче, чем у белых. Для
меня это были дикие люди, разве что чуть-чуть одомашненные работой на
господина. Как же страшно я ошибался! Но об этом после. Я собирался рассказать
о своем первом убийстве. Его подстроил Лестат. Как обычно, бессмысленно и
неумело.
– Неумело? – переспросил юноша.
– Я не должен был начинать с людей. Сам я еще не знал,
что могу пить кровь животных вместо человеческой. Когда полиция уехала и рабы
успокоились, Лестат потащил меня на болота. Было уже довольно поздно, и в
хижинах рабов не горело ни огонька. Вскоре мы потеряли из виду и освещенные
окна нашего дома, и я всерьез забеспокоился. Но опять-таки меня мучил не сам
страх, а воспоминания о нем. Если б Лестат хотел, он мог бы спокойно объяснить
мне, что я нахожусь в полной безопасности – ядовитые змеи и насекомые нам не
страшны – и что сейчас лучше всего сосредоточиться на новом умении: видеть в
темноте. Вместо этого он предпочел донимать меня бесконечными насмешками и
упреками. Его заботило, только как бы поскорее найти жертву и завершить мое
посвящение в вампиры.
Нашей конечной целью оказался маленький лагерь беглых рабов.
Лестат навещал их и раньше, в результате чего людей в нем уменьшилось примерно
на четверть. Он подстерегал тех, кто отходил от костра, или нападал на спящих.
Они и не подозревали, куда пропадают товарищи. Больше часа мы ждали в засаде, и
вот один из мужчин – а там были только мужчины – отошел от освещенного круга
всего на несколько шагов в гущу деревьев. Он расстегнул штаны, оправился и
повернулся к нам спиной, чтобы идти назад. И тогда Лестат толкнул меня в бок и
прошептал: «Убей его».
Вампир улыбнулся, глядя в широко открытые глаза юноши.
– Я ужаснулся так же, как вы сейчас, и сразу отказался.
Раб услышал мой голос и повернулся в нашу сторону, настороженно вглядываясь в
темноту. Затем он быстро и молча выхватил из-за пояса длинный нож. Я
пригляделся к нему повнимательней: это был здоровый и крепкий мужчина высокого
роста, голый до пояса. Он произнес какую-то фразу на местном французском
диалекте и шагнул вперед. Лестат очутился у него за спиной с поразившей меня
быстротой, молниеносным движением вцепился ему в горло и в руку, сжимавшую нож.
Не видя ничего в кромешной тьме, раб закричал, попытался сбросить Лестата, но
тот уже добрался зубами до горла. Парализованный, как от укуса змеи, раб упал
на колени, а Лестат жадно и торопливо сосал его кровь, стараясь успеть
насытиться до того, как подбегут другие. «Ты мне порядком надоел», –
заявил он, когда обернулся ко мне. Все это время я стоял не шелохнувшись.
Словно насекомые, надежно укрытые темнотой, мы наблюдали за суетящимися и
бегающими вокруг рабами. Они нашли раненого и оттащили его к костру, после
чего, рассыпавшись веером, углубились в чащу, пытаясь найти нападавшего.
«Пошли, надо поймать еще одного, прежде чем они вернутся», – сказал
Лестат. Мы вышли из убежища в тени деревьев и бесшумно последовали за
человеком, шедшим немного поодаль от других. Я был потрясен. Я не только не
мог, но и не хотел нападать на него. Все могло быть иначе, если б Лестат
правильно взялся за дело, и мой первый опыт убийства оказался бы куда богаче во
многих отношениях.
– Что вы имеете в виду? – спросил юноша.
