– Вот как. Тогда прости меня, – согласился я. – Я
и не знал. Полагаю, я рад, что ты его охраняешь, не оставляешь одного. –
Я, естественно, говорил о Лестате.
– Вас все боятся, – спокойно уточнил он. Он занял
небрежную позу в нескольких футах от меня, скрестив руки на груди. –
Видите ли, знания и обычаи вампиров – предмет, достойный изучения.
– Только не для меня.
– Да, я понимаю, – сказал он. – Я просто размышлял
вслух, надеюсь, вы меня простите. Насчет убитого ребенка на чердаке. Это в
высшей степени раздутая история, об очень незначительном человечке. Может быть,
если вам повезет больше, чем остальным, вы увидите призрак ребенка, чью одежду
замуровали в стене.
– Ты не возражаешь, если я тебя рассмотрю? – спросил
я. – Раз уж ты собрался с таким самозабвением копаться у меня в голове? Мы
же встречались раньше, еще до того, как это случилось: Лестат, путешествие на
небеса, этот дом. Я никогда тебя подробно не разглядывал. Либо от безразличия,
либо из вежливости, не знаю.
Я сам удивился горячности своего голоса. Мое настроение все
время менялось, и не по вине Дэвида Тальбота.
– Я знаю о тебе лишь то, что известно всем, – сказал
я. – Что ты родился не в этом теле, что ты был пожилым человеком, когда Лестат
с тобой познакомился, что тело, где ты обитаешь, принадлежало ловкой душе,
способной перескакивать из одного живого существа в другое, а затем торговать
им, являясь при этом нарушителем прав собственности.
Он обезоруживающе улыбнулся.
– Так говорил Лестат. Так он написал. Конечно, это правда.
Вы же знаете. Знаете с тех пор, когда мы встречались.
– Три ночи мы провели вместе, – сказал я. – И я ни
разу тебя ни о чем не спрашивал. То есть ни разу даже не посмотрел тебе в
глаза.
– Мы тогда думали о Лестате.
– А сейчас – нет?
– Я не знаю, – ответил он.
– Дэвид Тальбот... – Я смерил его холодным
взглядом. – Дэвид Тальбот, Верховный глава ордена психодетективов,
известного как Таламаска, был катапультирован в тело, в котором сейчас и
обитает. – Не знаю, пересказывал ли я уже известные мне факты или
придумывал на ходу. – Там он либо закрепился, либо не смог выбраться,
запутавшись в сетях венканатов, а потом его хитростью заманили в вампиры, в
везучий организм вторглась пламенная кровь, запечатав внутри его душу и
превратив в бессмертного. Мужчина со смуглой бронзовой кожей и сухими,
блестящими и густыми черными волосами.
– Кажется, вы все правильно поняли, – ответил он со
снисходительной вежливостью.
– Джентльмен-красавчик, – продолжал я, –
карамельного цвета, с такой кошачьей легкостью движений и с таким манящим
взглядом, что мне приходит на ум все, что когда-то меня восхищало, плюс смесь
запахов корицы, гвоздики, перца и прочих специй – золотых, коричневых,
красных... Эти ароматы пронзают мой мозг и повергают меня в бездну эротических
желаний, которые сейчас еще живее, чем прежде, они вот-вот разыграются. Кожа у
него пахнет орехами кешью и густым миндальным кремом. Правда.
Он засмеялся.
– Я вас понял.
Я сам себя шокировал. Мне стало паршиво.
– Я не уверен, что сам себя понял, – извинился я.
– Думаю, здесь все ясно, – сказал он. – Вы хотите,
чтобы я оставил вас в покое.
– Слушай, – быстро прошептал я. – Я не в себе. Все
мои ощущения перепутались, сплелись в узел, как нитки, – вкусовые,
зрительные, осязательные. Я себя не контролирую.
Я лениво и злобно подумал, не стоит ли напасть на него,
схватить, заставить склониться перед моим мастерством и коварством и
попробовать его кровь, не спрашивая согласия.
– Я уже слишком далеко продвинулся для этого, – сказал
он, – и зачем вам так рисковать?
Какое самообладание! Его опыт и интеллект действительно
управляли здоровой молодой плотью – мудрый смертный с железной властью над
вечностью и сверхъестественными силами. Какая смесь энергий! Приятно было бы
выпить его кровь, получить его помимо его воли. Ничего нет на земле веселее,
чем победа над равным тебе по силе.
– Не знаю, – пристыженно сказал я. Изнасилование
недостойно мужчины. – Не знаю, зачем я тебя оскорбляю. Понимаешь, я хотел
побыстрее уйти. То есть я хотел зайти на чердак, а потом оказаться где-нибудь
подальше отсюда. Я хотел избежать подобных страстей. Ты удивительный, при этом
ты считаешь, что я тоже удивительный, и это забавно.
Я обвел его взглядом. Да, истинная правда, во время
последней нашей встречи я оставался к нему слеп.
Одевался он сногсшибательно. С изобретательностью былых
времен, когда мужчины прихорашивались, как павлины, он выбирал
золотисто-красноватые и темно-коричневые оттенки. Элегантный, хорошо сложенный,
весь в аксессуарах из чистого золота – часы в жилетном кармане, пуговицы и
тонкая булавка в современном галстуке, в цветном лоскуте ткани, популярном у
мужчин этой эпохи, словно они сами напрашиваются на то, чтобы их ухватили за
аркан. Нелепое украшение. Даже блестящая рубашка из хлопка была рыжевато-коричневой,
вызывая ассоциации с солнцем и нагревшейся землей. Даже ботинки коричневые,
глянцевые, как спины жуков. Он подошел ко мне.
– Вы знаете, о чем я сейчас попрошу, – сказал
он. – Не нужно бороться с невысказанными мыслями, с новыми ощущениями, с непреодолимым
прозрением. Напишите мне лучше о них книгу.
Такой просьбы я предугадать не мог. Я был удивлен, приятно
удивлен, но тем не менее он застал меня врасплох.
– Написать книгу? Я? Арман?
Я направился к нему, резко повернулся и взлетел по
ступенькам на чердак, обогнул третий этаж и оказался на четвертом.
Густой теплый воздух. Это место каждый день жарится на
солнце. Все сухое, приятное, дерево пахнет ладаном, а пол весь в трещинах.
– Девочка, где ты? – спросил я.
– То есть ребенок, – поправил он.
Он подошел сзади и ради приличия выдержал паузу. Потом
добавил:
– Ее здесь никогда не было.
– Откуда ты знаешь?
– Будь она призраком, я мог бы ее вызвать, – сказал он.
Я оглянулся через плечо.
– Ты обладаешь такой силой? Или тебе просто хочется
поддержать разговор? Прежде чем ты осмелишься продолжать, позволь предупредить
тебя, что мы почти никогда не обладаем способностью видеть духов.
– Я совсем другой, – пояснил Дэвид. – Я ни на кого
не похож. Я попал в Мир Тьмы, имея в своем распоряжении другие возможности.
Если позволите, я скажу, что мы, вампиры, развиваемся как вид.
