– Меня все это совершенно не интересует, – сказал
я, – и ты знаешь это. Мы с тобой очень похожи, ты и я. Я не собираюсь
возвращаться обратно в северные леса и создавать для их обитателей расу новых
богов. Но я пришел сюда, чтобы все узнать, и ты обязан рассказать мне!
– Хорошо. Ради того, чтобы ты понял всю тщетность и
бесполезность расспросов, чтобы понял причину молчания Матери и Отца, я
расскажу тебе все. Но запомни мои слова. Я могу погубить всех нас. Могу спалить
в жарком пламени печи Отца и Мать. Однако мы обойдемся без долгих предисловий и
высокопарных фраз. Мы наконец покончим с мифами, которые погибли в песках в тот
день, когда Мать и Отец оказались беззащитными под лучами солнца. Я расскажу
тебе обо всем, о чем говорится в свитках, оставленных нам Отцом и Матерью.
Поставь свою свечу. И слушай.
Глава 10
Если бы ты смог прочесть написанное в этих свитках, то узнал
бы, что в этом мире есть два существа – Акаша и Энкил, давным-давно пришедшие в
Египет из другой, еще более древней, земли. Это произошло задолго до появления
письменности, задолго до строительства первых пирамид, когда египтяне были еще
каннибалами и поедали тела убитых врагов.
Акаша и Энкил отучили людей от страшных обычаев. Они
поклонялись Великой Матери-земле и научили египтян сеять зерна в ее плодородное
чрево и выращивать скот, чтобы получать от него мясо, молоко и шкуры.
Конечно же, они не были единственными учителями, скорее их
можно назвать вождями тех людей, которые пришли вместе с ними из древних
городов, названия которых давно забыты, а памятники навсегда исчезли в песках
ливанских пустынь.
Как бы то ни было, они были щедрыми и благодетельными
правителями, которыми руководило одно лишь стремление: делать людям добро, как
желает того Великая Мать, Мать-кормилица, а потому во всех своих землях они
всегда творили справедливый суд.
Возможно, со временем благодаря своей щедрости и добродетели
они стали бы героями мифов, если бы не случилось то ужасное происшествие в доме
царского управляющего. Все началось с проделок какого-то демона, учинившего в
доме погром.
Это был самый обыкновенный демон, о каких во все времена и
во всех землях ходит множество рассказов. Эти дьяволы поселяются в определенных
местах и обитают там какое-то время. Иногда они проникают в тела невинных людей
и заставляют их кричать и вопить ужасными голосами. Они могут заставить
невинную девушку изрыгать проклятия и оскорбления и делать непристойные
предложения тем, кто ее окружает. Тебе известны такого рода рассказы?
– Да, – кивнул я, – подобные истории можно
услышать повсюду.
Я рассказал ему о том, как однажды такой демон овладел в
Риме одной из весталок. С багровым от похотливого желания лицом она делала
непристойные предложения стоявшим поблизости мужчинам, а потом потеряла
сознание. Однако демона удалось каким-то образом изгнать.
– Мне кажется, – добавил я, – девушка просто
была безумна. Она, если можно так выразиться, не подходила на роль весталки.
– Естественно, – с иронией откликнулся он. –
Я и сам сделал бы такой же вывод, как, впрочем, и любой другой образованный и
умный житель Александрии. Однако такие истории время от времени возникают,
потом забываются, и на смену им приходят другие. Если они чем-то и
замечательны, то только тем, что не оказывают никакого воздействия на ход
событий человеческой жизни. Эти демоны нарушают порядок вещей в том или ином
доме, доставляют беспокойство отдельным людям, а потом исчезают, о них
забывают, и все вновь возвращается на круги своя.
– Да, именно так и происходит, – согласно кивнул
я.
– Однако, как ты понимаешь, это происходило в Древнем
Египте. В те времена люди в панике бежали от ударов грома и поедали тела
мертвецов, чтобы завладеть их душами.
– Понимаю.
– И вот добрый царь Энкил решил, что сам вступит в
переговоры с поселившимся в доме его управляющего демоном. Он сказал, что это
существо находится вне гармонии с миром. Придворные маги умоляли его не делать
этого, позволить им самим позаботиться обо всем и изгнать демона. Однако царь
горел желанием творить добро. Он считал, что все в мире должно подчиняться
добру и все силы должны следовать по одному божественному пути. Он хотел
поговорить с демоном и попытаться направить его по пути, так сказать, всеобщего
добра. И только в том случае, если ему не удастся сделать это, сказал Энкил, он
даст согласие на изгнание демона.
И после этого вошел в дом своего управляющего, где вся
мебель была перевернута, сосуды разбиты, а двери сорваны с петель. Он обратился
к демону, предлагая ему побеседовать. Все остальные в ужасе убежали прочь.
Прошла целая ночь, прежде чем Энкил вышел из того дома. То,
что он сказал, показалось всем очень странным.
«Эти демоны глупы и по-детски невинны, – говорил он
своим магам, – однако я понаблюдал за их поведением и узнал, почему они
неистовствуют. Их выводит из себя то, что они лишены тел и не могут чувствовать
так, как мы. Они устраивают отвратительные оргии, потому что им неведомы пути
любви и добра. Они способны управлять отдельными органами и частями тела, но не
в силах завладеть человеком целиком, вот почему они стараются причинить зло
плоти, которую не могут сделать своей. Пользуясь своими достаточно слабыми
возможностями, они набрасываются на все, что им попадается, и заставляют людей
дергаться и подпрыгивать. Страстное желание обрести плоть и служит причиной их
гнева, являющегося лишь отражением их страданий».
Окончив свою благочестивую речь, он выразил желание вновь
запереться в комнатах, где обитали демоны, чтобы узнать о них еще больше.
Однако на этот раз его решению воспротивилась его жена. Она
заявила, что не позволит ему оставаться рядом с демонами. «Взгляни на себя в
зеркало, – говорила она, – посмотри, как ты постарел всего за одну
ночь, проведенную наедине с ними».
Однако ей не удалось переубедить царя, и тогда она осталась
вместе с ним. Все, кто стоял снаружи, слышали в доме грохот падающих предметов
и треск – они опасались, что вот-вот услышат, как вопят голосами злых духов
царь и царица. Шум в доме был поистине страшным, и на стенах появились трещины.
В конце концов все обратились в бегство, за исключением
нескольких особо заинтересованных. Надо сказать, что эти оставшиеся люди с
самого начала царствования Энкила были его противниками. Это были старые воины,
которые водили египтян в походы на врагов, чтобы добыть человеческое мясо. Им
не по душе была добродетельность царя, они не желали поклоняться Великой
Матери, не хотели становиться земледельцами. В происшествии со злыми духами они
усматривали не только еще одно проявление бессмысленной доброты царя, но и
предоставленную им замечательную возможность поквитаться.
