Наконец я очнулся и помчался в старую часть города, туда,
где я недавно обнаружил тайный ход. Я намеревался вновь проникнуть в подземный
храм, найти Старейшего и потребовать, чтобы он немедленно проводил меня к ней.
Ведь я видел ее своими глазами, она двигалась, говорила со мной! Она пришла
именно ко мне! Я был словно в бреду. Однако когда я добежал до заветной двери,
то понял, что не должен спускаться под землю. Я знал, что если выйду сейчас из
города и направлюсь в глубь песчаной пустыни, то найду ее именно там. Она сама
направляла меня к тому месту, где сейчас находилась.
В течение всего следующего часа я мчался так, как не бегал
со времен своих скитаний по галльским лесам. С тех пор мне не приходилось
пользоваться этой своей способностью. Город остался позади, и над моей головой
в темном небе сияли звезды. Наконец я очутился возле развалин какого-то
древнего храма и принялся лихорадочно раскапывать песок. Потребовалось бы
несколько часов, чтобы целая команда смертных добралась до тайного люка, однако
я нашел его очень быстро, и у меня хватило сил поднять крышку – смертные
никогда не смогли бы это сделать.
Винтовая лестница и извилистые коридоры, по которым мне
пришлось бежать, не были освещены. Я ругал себя за то, что не захватил свечу.
При виде явившейся мне девы я настолько потерял голову, что, ни о чем не
задумываясь, словно влюбленный, бросился следом.
– Помоги мне, Акаша, – шептал я.
Вытянув руки, я продвигался вперед, стараясь избавиться от
самого обыкновенного, свойственного всем смертным страха перед тьмой, в которой
я, как самый обыкновенный человек, совершенно ничего не видел.
Руки мои уперлись во что-то твердое. Я остановился, стараясь
перевести дыхание и собраться с мыслями. Потом осторожно ощупал то, что встало
преградой на моем пути, и почувствовал, что это нечто похожее на человеческую
грудь, на плечи и руки. Однако это не была статуя, руками я ощущал нечто более
упругое, чем камень. Когда же пальцы мои коснулись лица, а точнее, мягких губ,
я отпрянул.
Я слышал биение собственного сердца. Меня охватило
унизительное чувство страха, я позорно трусил. Однако не осмеливался произнести
вслух имя Акаши. Ибо тот, на кого я наткнулся, несомненно был мужчиной – это
был Энкил.
Стараясь прийти в себя и решить, что делать дальше, я закрыл
глаза. Я, конечно же, не собирался в страхе убегать. Послышался какой-то треск,
и сквозь прикрытые веки я ощутил, что где-то зажегся огонь.
Открыв глаза, я увидел возвышающийся передо мной гигантский
темный силуэт, а на стене за его спиной – горящий факел. Мужчина смотрел на
меня совершенно равнодушно, в черных зрачках его оживших глаз отражался тусклый
свет. Во всем остальном его фигура с безвольно опущенными по бокам руками
казалась безжизненной. На нем были такие же украшения, как у Акаши, парадная
одежда египетского фараона, а в волосы точно так же были вплетены золотые нити.
Его кожа имела такой же бронзовый цвет, быть может чуть темнее. В своей
неподвижности он казался воплощением угрозы.
В пустой комнате позади него я увидел Акашу. Она сидела на
каменной скамье у стены, чуть повернув в сторону голову и безвольно свесив
руки, и выглядела совершенно безжизненным существом. Полотняные одежды были
испачканы песком, налипшим также на обутые в сандалии ноги. Пустые глаза
смотрели прямо перед собой. Она казалась олицетворением смерти.
А он, словно каменный страж у входа в царскую гробницу,
преграждал мне путь.
Так же как и ты, я не услышал от них ни звука. Я думал, что
вот-вот умру на месте от страха.
И все же на ее ногах и одежде был песок! Она приходила ко
мне! Приходила!
В проходе за моей спиной кто-то появился. Кто-то шаркающей
походкой приближался ко мне сзади. Когда я обернулся, то увидел одного из тех,
кто выжил после сожжения, – это был самый настоящий скелет с черными
деснами и торчащими клыками, которые врезались в сморщенную и блестящую черную
кожу нижней губы.
При виде костлявого тела с кривыми ногами и трясущимися при
каждом шаге руками я едва не задохнулся от отвращения. Он с трудом двигался в
нашу сторону, но, похоже, не видел меня. Воздев руки, он стал наступать на
Энкила, толкая его обратно в комнату.
– Нет, нет, – не переставая повторял он тихим,
скрипучим голосом, – иди обратно. Нельзя, нет…
Было такое ощущение, что каждое произносимое слово требует
от него невероятных усилий. Иссохшими руками он продолжал безуспешно толкать
Энкила, но тот не двигался с места.
– Помоги мне, – обернулся он в мою сторону. –
Видишь, они сошли со своих мест. Зачем им это понадобилось? Заставь их
вернуться. Чем дальше они уйдут, тем труднее будет вернуть их обратно.
Я посмотрел на Энкила, и меня охватил ужас при виде ожившей
статуи, которая явно не хочет или не в силах пошевелиться. Обстоятельства тем
временем принимали все более жуткий оборот: черный призрак с воплями цеплялся
за Энкила, безуспешно пытаясь заставить его двигаться, но ничего не мог с ним поделать.
Невыносимо было видеть это беснующееся существо, настолько изможденное, что,
казалось, оно давно должно было умереть, рядом с истинным воплощением
совершенства, больше походящим на бога и при этом стоящим совершенно
неподвижно.
– Помоги мне, – вновь обратился он ко мне, –
заставь его вернуться обратно в комнату. Заставь их вернуться туда, где им
следует оставаться.
Но как я мог это сделать? Как мог позволить себе
прикоснуться к этому существу? Разве смел я силой толкать его туда, куда он не
хочет идти?
– Если ты мне поможешь, с ними все будет в
порядке, – сказал черный призрак. – Они будут вместе и пребудут в
мире. Толкай его! Ну же, толкай! Посмотри на нее! Что это с ней? Смотри!
– Ладно, будь ты проклят! – прошептал я и, сгорая
от стыда, попытался ему помочь. Я уперся руками в грудь Энкила и попробовал
сдвинуть его с места, однако это оказалось невозможным. От моей силы не было
никакой пользы, а обожженное существо своей шумной суетой раздражало меня все
больше и больше.
Вдруг он вскрикнул, забормотал что-то и попятился, вскинув
руки.
– Что с тобой?! – воскликнул я, с трудом
удерживаясь от испуганного вопля. Однако почти сразу я понял причину его
страха.
За спиной Энкила возникла фигура Акаши. Она стояла прямо за
мужем и смотрела на меня из-за его плеча. Я увидел, как пальцы ее обхватили
сильные руки Энкила. Ее прекрасные застывшие глаза были по-прежнему пусты. И
тем не менее она заставила его сдвинуться с места. Глазам моим предстала поистине
удивительная картина: эти два существа возвращались к себе по своей воле, при
этом Энкил медленно пятился, почти не отрывая ступни от пола и прикрывая телом
Акашу, так что я мог видеть только кисти ее рук, макушку головы и прекрасные
глаза.
