– Перестань! Перестань! – вопил я. В то же
мгновение перед моими глазами вновь вспыхнул свет, и я увидел ее прямо над
собой – она протягивала ко мне руки.
– Великий Боже! Мариус!
Я с криком повернулся и бросился к двери. Но створки ее
захлопнулись прямо перед моим носом и с такой силой ударили меня по лицу, что я
рухнул на колени и заплакал под аккомпанемент непрекращающегося пронзительного
пения.
– Мариус! Мариус!! Мариус!!! – только и мог
вымолвить я.
Я обернулся, чтобы увидеть, что меня ожидает. Акаша
наступила на скрипку, и под ее ногой инструмент подпрыгнул и развалился на
куски. И вдруг пение ее начало стихать, пронзительные звуки смолкли.
Оглушенный, не способный услышать даже собственный голос,
непрестанно зовущий Мариуса, я с трудом поднялся на ноги.
Вокруг меня стояла звенящая тишина. Я увидел ее прямо перед
собой. Брови ее сошлись на переносице, но на лице не появилось ни единой
морщинки. Вопросительный взгляд был полон муки, а бледно-розовые губы
приоткрылись, обнажив похожие на клыки зубы.
– Помоги мне, Мариус, помоги… – бормотал я, не
слыша своего голоса, но осознавая, что без конца повторяю эти слова. И вдруг
она обняла меня и прижала к себе. Я почувствовал, как ее руки – точно такие,
как описывал мне их Мариус, – нежно и бережно обхватили мою голову, а
потом ощутил, как зубы мои прижимаются к ее шее.
Я не колебался ни секунды. Забыв о том, что руки ее сомкнуты
вокруг моего тела и в любой момент способны раздавить меня и уничтожить, я
вонзил клыки в ее тело, ощутив похожую на тонкую ледяную корку кожу, и
почувствовал, как в рот мне полилась ее кровь.
О да! Да, да, да… Обхватив рукой ее левое плечо, я всем телом
прижимался к этой ожившей статуе, и для меня не имело никакого значения, что
она холодна как мрамор. Она была само совершенство – моя Мать, моя
возлюбленная, моя могущественная царица, – и ее кровь, словно горячие нити
паутины, проникала в каждую клеточку моего дрожащего тела. И тут ее губы
коснулись моего горла. Она целовала меня, она тронула поцелуем ту самую
артерию, по которой бурным потоком текла ее пульсирующая кровь. Губы ее
приоткрылись, и, в то время как я продолжал изо всех сил вытягивать из нее
кровь, снова и снова восторженно ощущая вкус каждого глотка, я безошибочно
почувствовал, как ее клыки пронзают на моей шее кожу.
Из каждого звенящего от напряжения сосуда хлынула в нее моя
кровь, а ее кровь продолжала потоком вливаться в меня.
Я отчетливо видел мерцание этой циркуляции, и оно казалось
мне поистине божественным, ибо все вокруг перестало существовать. Остались лишь
наши губы и неустанно пульсирующий поток крови. Не было ни снов, ни видений…
Было только это – волшебное, незабываемое и волнующее горячее ощущение. Больше
ничто не имело значения, ничто, кроме желания, чтобы это никогда не кончалось.
Мир перестал для меня существовать.
Однако я вдруг услышал какие-то ужасные звуки. Они вызывали
неприятные ощущения, словно где-то крошился и трескался камень или что-то
каменное со скрежетом тащили по полу. Это пришел Мариус! Нет, Мариус, не
подходи, не приближайся, не прикасайся к нам! Не разлучай нас друг с другом!
Но это был не Мариус! Этими ужасными звуками, этим
вторжением, внезапным лишением абсолютно всего я был обязан не ему. Существом,
вцепившимся мне в волосы и оторвавшим меня от нее так резко, что последний
глоток крови выплеснулся у меня изо рта, был Энкил! И теперь он своими мощными
руками сдавил мне голову.
Кровь стекала у меня по подбородку. Я видел потрясенное
выражение ее лица, протянутые к нему руки. Глаза горели гневом, светящиеся руки
ожили и вцепились в его ладони, сжимающие мою голову. И тогда я вновь услышал
ее голос – она кричала и визжала еще громче, чем недавно пела. Из уголка ее рта
текла струйка крови.
Звук ее голоса лишил меня способности видеть и слышать.
Тьма, возникшая перед глазами, взорвалась миллионами крохотных искр. Казалось,
голова моя вот-вот лопнет.
Он поставил меня на колени и наклонился надо мной.
Неожиданно я увидел его лицо – оно было таким же бесстрастным, как всегда, и
только напрягшиеся мышцы рук свидетельствовали о том, что передо мной живое
существо.
В эту минуту даже сквозь ее оглушительные вопли я расслышал
грохот – дверь сотрясалась под мощными ударами кулаков Мариуса, и до меня
донесся его голос, казалось, не менее громкий, чем ее крик.
Я мог лишь беззвучно шевелить губами, а из ушей у меня текла
кровь.
Каменные тиски, сжимающие мою голову, неожиданно ослабли. Я
с грохотом рухнул на пол и растянулся на нем во весь рост. На грудь мою
опустилась огромная холодная нога. Еще мгновение – и он просто раздавит меня. С
пронзительным криком она бросилась ему на спину и обхватила его рукой за шею.
Мне хорошо были видны ее сдвинутые брови и развевающиеся черные волосы.
И тут до меня донесся голос Мариуса, который обращался к
Энкилу из-за закрытой двери:
– Только попробуй убить его, Энкил, и я уведу ее от
тебя навсегда! А она поможет мне сделать это! Клянусь!
Внезапно наступившая тишина была поистине оглушительной. По
шее у меня стекали теплые струйки крови.
Она отступила в сторону и посмотрела прямо перед собой, и в
тот же миг створки дверей распахнулись с такой силой, что с грохотом ударились
о стены узкого прохода. Надо мной внезапно возник Мариус. Он обеими руками
сжимал плечи Энкила, который, казалось, вновь утратил способность двигаться.
Нога соскользнула с моего живота, оцарапав кожу, и исчезла.
До меня донеслись слова Мариуса, точнее даже не слова, а мысли:
– Уходи, Лестат! Беги!
Я с огромным трудом сел и увидел, что он заставляет их обоих
медленно пятиться к шатру. Глаза их были устремлены прямо на него. Акаша крепко
вцепилась в руку Энкила, и лица их вновь были спокойными. Впервые в этом
спокойствии я увидел апатию и безразличие, мне показалось, что лица их лишены
выражения заинтересованности, любопытства и напоминают скорее маски смерти.
– Беги, Лестат! – не оборачиваясь, повторил
Мариус. И я повиновался.
Глава 16
Когда Мариус наконец вернулся в ярко освещенную гостиную, я
стоял в дальнем углу террасы. Я все еще ощущал жар в своих венах, мне казалось,
что мои сосуды дышат и живут сами по себе. Далеко внизу я видел темные силуэты
окутанных туманом островов и слышал, как вдоль дальнего берега движется
какой-то корабль. Но в голове у меня была только одна мысль: если Энкил нападет
на меня снова, я могу просто перепрыгнуть через ограждение террасы. Могу
броситься в море и уплыть. Я ощущал его руки, сжимающие мою голову, и холод его
ступни на своей груди.
