Летел вниз мимо окон башни, пока наконец прямо передо мной
не выросла выложенная камнем дорога, принявшая меня в свои жесткие объятия. В
моем бессмертном теле не осталось ни одной целой косточки.
Глава 2
Прошло два года, прежде чем я окреп достаточно, чтобы сесть
на корабль и отправиться в Луизиану. Я все еще оставался серьезно искалеченным,
не зажили и глубокие шрамы. Однако мне необходимо было покинуть Европу, где я
не смог ничего узнать ни о потерянной Габриэль, ни о Мариусе, который, конечно
же, осудил меня и вынес свой приговор.
Мне хотелось домой. А дом мой был в Новом Орлеане, где было
тепло, где круглый год цвели прекрасные цветы и где благодаря неиссякаемому
источнику богатства, оставленному мне Магнусом, я по-прежнему оставался
владельцем дюжины пустующих особняков с разрушающимися белыми колоннами и
покосившимися галереями, вокруг которых я мог бродить.
Последние годы девятнадцатого века я провел затворником в
одном из самых красивых своих домов, который стоял в окружении вековых дубов
всего в нескольких минутах ходьбы от кладбища Лафайет в старом Садовом
квартале.
При свете свечи или масляной лампы я читал подряд все книги,
какие мне только удавалось раздобыть. Точно так же когда-то сидела, запершись в
спальне старинного замка, Габриэль – с той только разницей, что в моих комнатах
не было мебели. Повсюду от пола до потолка возвышались стопки книг. Время от
времени я собирался с силами и отправлялся в библиотеку или книжный магазин,
чтобы пополнить запасы для чтения, однако мои походы становились все реже и
реже. Я подписывался на периодические журналы и запасался свечами, а также
бутылями и оловянными канистрами с маслом.
Я не помню момент наступления двадцатого века, помню только,
что все вокруг стало еще более мрачным и уродливым, а красота, которую я знал и
которой любовался в далеком восемнадцатом веке, чем дальше, тем все больше
казалась восхитительной сказочной фантазией. Буржуазия строго придерживалась
своих унылых и мрачных принципов, не доверяя ни чувствам, ни порывам, так
свойственным прошлым поколениям.
Мои зрение и мысли все плотнее окутывал туман. Я больше не
охотился на людей. А вампир не может выжить без человеческой крови и
человеческих смертей. Я продолжал существовать только благодаря домашним
животным, которых отлавливал по соседству, благодаря изнеженным и избалованным
собакам и кошкам. Если же и их не удавалось поймать, оставались толстые серые
длиннохвостые крысы, которых я еще умел, подобно сказочному Крысолову,
подманивать к себе.
Однажды вечером я заставил себя совершить долгую прогулку по
тихим и темным улочкам к старому обшарпанному театру под названием «Счастливый
час», расположенному в квартале прибрежных трущоб. Мне хотелось взглянуть на
новинку – немые движущиеся картинки. Я завернулся в длинное пальто, шарф почти
полностью скрывал мое изможденное лицо, а костлявые руки прятались под
перчатками. Меня привело в ужас хоть и несовершенное, но все же изображение
светлого дневного неба, появившееся на экране. Однако я подумал, что унылые
черно-белые тона вполне соответствуют духу бесцветного и скучного двадцатого
века.
О других бессмертных я даже не вспоминал. Однако время от
времени возле моего дома все же появлялись другие вампиры. Иногда это был
какой-нибудь одинокий неопытный юнец, случайно наткнувшийся на мое убежище,
иногда – любознательный путешественник, разыскивающий легендарного Лестата,
чтобы умолять его поделиться своими возможностями и властью. Подобные посещения
для меня были поистине ужасны.
Даже тембр голоса бессмертного приводил меня в дрожь и
заставлял забиваться в самый дальний угол. Однако я тщательно исследовал разум
каждого вновь прибывшего в надежде получить хоть какие-нибудь вести о моей
Габриэль. Впрочем, мои попытки не увенчались успехом – никто о ней ничего не
знал. После этого мне не оставалось ничего другого, кроме как игнорировать
несчастного представителя рода человеческого, которого приносили демоны, тщетно
рассчитывая таким образом расшевелить меня.
Однако все заканчивалось довольно быстро. Испуганный,
разъяренный непрошеный гость, выкрикивая в мой адрес проклятия, покидал дом и
оставлял меня в тишине и покое.
Лежа в темноте, я старался ни о чем не думать.
Теперь я даже почти не читал. А если и читал, то главным
образом журнал под названием «Черная маска» с рассказами о бессовестных, ни во
что не верящих людях нового века – о ворах и жуликах, о грабителях банков, о
детективах. Я старался хоть что-нибудь запомнить, но я был слишком слаб. Я
слишком устал.
Наконец однажды ранним вечером ко мне пришел Арман.
В первый момент мне показалось, что у меня галлюцинации. Он
стоял совершенно неподвижно у двери моей обшарпанной гостиной и казался еще
более юным, чем всегда. Шапка коротко остриженных золотистых волос и темный
облегающий костюм еще больше усиливали это впечатление.
Я лежал на спине прямо на полу возле разбитого окна и при свете
луны читал о приключениях Сэма Спейда. Приближающаяся ко мне и пристально
вглядывающаяся в меня фигура, должно быть, была всего лишь плодом моего
воображения. Хотя… Если бы я и захотел представить себе воображаемого
посетителя, то уж никак не Армана.
Я снова взглянул на него и вдруг устыдился собственного
уродства. Со стороны я, наверное, выглядел ужасным скелетом с выпученными
глазами. Я вновь углубился в чтение, шевеля губами, как будто вслух повторяя
то, что читал.
Когда я вновь оторвал взгляд от книги, Арман стоял на
прежнем месте. Возможно, это была все та же ночь, а быть может, уже наступила
следующая.
Он что-то говорил мне о Луи. И говорил уже довольно давно.
Я вдруг понял, что тогда, в Париже, он солгал мне, сказав,
что Луи больше нет. Все эти годы Луи был рядом с Арманом. И Луи искал меня. Луи
побывал в старой части города, возле того дома, в котором мы прожили столько
лет вместе. Но там меня не оказалось. Он продолжал поиски, пока наконец не
добрался сюда и не увидел меня в окно.
Подумать только! Я не мог даже представить себе, что Луи
жив! Что он здесь, совсем рядом, а я понятия не имел об этом!
Кажется, я даже засмеялся. Мне было трудно осознать, что Луи
не погиб. Луи жив! Нет, это поистине чудесно! Прекрасно, что по-прежнему
существует его очаровательное и в то же время всегда ироничное и язвительное
лицо, его нежный и чуть умоляющий голос. Вместо того чтобы исчезнуть вместе с
Клодией и Ники, мой красавец Луи выжил!
