Опершись плечом о дверной проем, он наблюдал, как Мелани наклонилась к холодильнику, и тут же пожалел о своих планах воздержаться сегодня от секса.
Вот она выпрямилась, держа в пальцах кусочек ананаса из десерта.
— За время работы за рубежом ты стал изощренным поваром?
Он отошел от двери.
— Хотелось бы, но я по-прежнему умею готовить только поджаренный сэндвич.
Она слизнула глазурь с ананаса, и у Люка потекли слюнки…
Игриво улыбаясь, Мелани подняла кусочек ананаса.
— Хочешь кусочек? — Она облизнулась. — Как насчет крема?
Она снова наклонилась к холодильнику и достала оттуда крем.
Люк едва не простонал. Он и Мелани могли бы написать книгу о том, что такое эротическая еда. Не отрывая от Люка глаз, она подошла к нему так близко, что он увидел ободки вокруг ее зрачков. Люк глядел на родинку под ее нижней губой, чувствовал запах ее тела…
Мелани поднесла кусочек ананаса к его губам, и он открыл рот, позволяя ей коснуться пальцами губ. Когда он наклонился к ней слишком близко, она с улыбкой от него отстранилась и слизнула глазурь с пальцев.
— Никакого секса, забыл?
— Еда не секс, — проворчал Люк, подошел к холодильнику и достал оттуда приготовленный ужин. — Ладно, давай поедим традиционным способом.
Люк едва ли распробовал еду за ужином — все его внимание было приковано к Мелани, которая дразнила его, неторопливо и сексуально лакомясь угощением.
Как только Мелани вытерла рот салфеткой и положила ее рядом с тарелкой, Люк поднялся и побрел в гостиную. Стоя у окна, он смотрел на обрушившийся на гавань дождь и понимал, что сильно просчитался.
Спиной почувствовав приближение Мелани, Люк повернулся и уперся грудью в женственные изгибы ее фигуры.
— Отличная еда, — сказала она, с томлением глядя в его глаза. — Спасибо.
— Всегда к твоим услугам.
У него чаще забилось сердце. Отказавшись слушаться приказов рассудка, Люк наклонил голову и поцеловал Мелани в губы…
Но вот ему все-таки удалось образумиться. Он вовремя вспомнил — именно ему принадлежит идея провести сегодняшний вечер без сексуальных утех.
Мелани смотрела на него в изумлении:
— Что же нам теперь делать, мистер Плановик?
Стиснув зубы, Люк схватил ее за руку:
— Надень пальто. — Он потянул Мелани к входной двери, взяв два зонта в холле. — Мы поедем на ближайший пляж и будем долго-долго гулять под дождем, как ты любишь.
— Ты хочешь, чтобы я поехала на твою семейную вечеринку? — Мелани уставилась на Люка, ее рука с последним кусочком шоколадного эклера застыла на полпути к поджатым губам.
Люк подозревал — Мелани не будет в восторге, услышав его предложение, поэтому решил подсластить пилюлю — принес из местной кондитерской ее любимую французскую выпечку.
— Это само собой разумеется. Конечно, я хочу, чтобы ты пришла.
— В дом твоих родителей? — По-прежнему недоверчиво на него глядя, она доела эклер.
Люк хотел доказать ей — его родители не людоеды, каковыми она, очевидно, их считала. Более того, он желал, чтобы его родители встретились с Мелани.
— Конечно, я хочу, чтобы ты была на вечеринке. Мои родители ждут тебя. Там будут все друзья нашей семьи.
В молчании Мелани встала из-за стола и подошла к стойке для просушки одежды. Взяв полотенце, она быстро его разгладила и сложила втрое.
Начало не многообещающее, с тоской подумал Люк.
— Значит, ты принимаешь меня в свой круг? — Она повернулась к нему, прижав полотенце к груди.
«Принимаешь в свой круг дочь прислуги? Теперь я буду общаться с твоими друзьями на равных?»
Казалось, Люк услышал ее невысказанные слова. Он встретился с ней взглядом. От возмущения ее глаза приобрели стальной оттенок. Он стиснул зубы, стараясь унять раздражение.
— Я прошу тебя прийти. Да, моих родителей не изменить. Они — часть того мира, к которому принадлежу я. А ты — часть моей жизни, — сказал Люк. Положив руки на напряженные плечи Мелани, он посмотрел в ее глаза, желая, чтобы она ему поверила. — Ты — очень важная часть моей жизни. И я хочу, чтобы ты была на вечеринке. Ты меня понимаешь?
Она моргнула, глядя на него, ее взгляд стал настороженнее.
— Я не умею, — Мелани махнула рукой, — вести себя в обществе.
Люк одним пальцем поднял ее подбородок:
— Ты должна вести себя естественно. Просто будь самой собой. Я могу отвезти тебя в магазин, куплю тебе платье.
Люк собрался ходить по магазинам? Он сошел с ума? Он способен выбрать нижнее женское белье, но не платье. Он даже ни разу не видел Мелани в платье.
— Чем тебе не нравится моя одежда? — Она шагнула назад.
— Я подумал, тебе захочется купить что-нибудь новое…
— Я довольна тем, что имею. Благодарю тебя.
— Хорошо. Договорились. — Он пожал плечами и засунул руки в карманы, не зная, куда их деть. Ему было проще выяснить, отчего произошел оползень в котловане в прошлом году, чем вести переговоры с Мелани.
Выдохнув, она пошла на попятный:
— Хм, значит, ты о дресс-коде? Нужно платье для торжественных случаев? Или повседневное?
Люк понятия не имел. По его мнению, женщины выбирают себе одежду по наитию.
— Надень что-нибудь удобное. Но, возможно, тебе следует оставить дома меховые сапоги и жакет…
— Не считай меня до такой степени дурой, Люк! — Ее губы слегка изогнулись в улыбке. — И я найду у кого одолжить тиару. Свою тиару я потеряла на недавнем балу.
Он наклонился вперед — ее губы оказались совсем рядом. Он чувствовал запах ее кожи, аромат шоколада в ее дыхании.
— Я не думаю, что тебе понадобится тиара.
Медленно и осторожно он прикоснулся губами к ее рту, и Мелани тихонько простонала. У Люка потеплело на душе. Несколько дней назад он осознал — рядом с Мелани его удерживает не только желание удовлетворить свои сексуальные потребности.
Он поднял руки к ее подбородку и осторожно коснулся мягкой кожи ее лица, не прерывая поцелуй. Люк слизывал сладкий шоколад с ее губ, а потом Мелани разомкнула их, и он скользнул языком в ее рот. Стальной оттенок глаз Мелани сменился мягким дымчато-сероватым…
Люк слегка отклонился назад — подальше от ее искушающих губ.
— Я очень хотел бы увидеть тебя в платье, — сказал он. В платье без плечиков, из легкой ткани, чтобы он мог поглаживать ее гладкую кожу. — И в сексуальных туфлях на шпильке, какие были на тебе в пабе. Но последнее слово за тобой. Ты в любом наряде будешь хорошо выглядеть.
— Я посмотрю, что можно сделать, — произнесла она хриплым и сонным шепотом где-то у его подбородка, и Люк вспомнил, как она лениво разговаривала с ним по утрам, лежа рядом в постели. В ее мягких глазах отразилось лукавство. — Какого цвета, по-твоему, будет мое нижнее белье?
