Полчаса спустя она сидела в королевском автомобиле, едущем по извилистой горной дороге, и любовалась через тонированное окно живописными деревушками. Ей хотелось опустить стекло, вдохнуть запах трав и услышать голоса людей.
Когда машина остановилась на светофоре, Аллегра, открыв дверцу, ослепительно улыбнулась шоферу:
— Все, спасибо. Назад я сама доберусь.
Выбравшись из машины, она быстро вошла в ближайший магазин, пересекла торговый зал и, выйдя с другой стороны, очутилась на рынке. Ускоряя шаг, она оглянулась, надеясь, что бедняге не сильно влетит за то, что он отпустил ее одну. Убедившись, что он не следует за ней, она вдохнула полной грудью свежий воздух и почувствовала себя свободной. После долгих недель во дворце посещение кафе показалось ей настоящим праздником, несмотря на то что его владелец сразу узнал ее.
— Добро пожаловать, — тепло поприветствовал он ее и предложил занять любое свободное место.
Он так обрадовался почетной гостье, что поспешно закрыл кафе, позволив всем присутствующим остаться.
Аллегра выбрала фирменное блюдо — каноли с мороженым и орехом пеканом — и кофе латте с ванилью, вкуснее которого она никогда еще не пробовала. Она сидела одна и листала журнал. Посетители кафе отошли от потрясения, вызванного ее присутствием, и перестали на нее таращиться.
— Прошу прощения. — К ней подбежала молодая женщина, чтобы увести свою дочку, которая взяла из вазы на их столике цветы и протянула их Аллегре. — Я понимаю, что вы хотите уединения, — произнесла она на плохом английском.
— Они очень красивые, — ответила Аллегра, взяв букет. — Спасибо.
— Мы сейчас уйдем, чтобы вам не мешать. Знайте, что мы рады видеть вас здесь среди нас.
— Я тоже рада быть здесь.
Аллегра не покривила душой. Эти минуты свободы были для нее самыми счастливыми за все время ее нахождения на Сантине. После кафе она зашла в несколько сувенирных магазинов. Разумеется, она с самого начала знала, что ее одиночная прогулка будет короткой, поэтому, когда вышла из последнего магазина с пакетами в руке, ее нисколько не удивил большой черный автомобиль, поравнявшийся с ней. Ей даже удалось изобразить на лице улыбку, когда стекло опустилось и мрачный как туча Алекс скомандовал:
— Садись в машину.
— Прошу прощения?
— Не устраивай сцен, Аллегра.
Он подъехал к краю тротуара и остановился, но Аллегра продолжала идти. Тогда он открыл дверцу, выбрался из машины, догнал ее, заключил в объятия и коснулся губами ее губ. Этот поцелуй был не что иное, как игра на публику.
— Немедленно садись в машину. Когда мы вернемся во дворец, я серьезно с тобой поговорю, — произнес он холодным суровым тоном.
— Я не хочу возвращаться во дворец. Я хочу еще погулять.
Алекс посмотрел на свою невесту. Ее дерзко вздернутый подбородок и сверкающие от гнева глаза напомнили ему о приеме по случаю их помолвки. Тогда она тоже была в ярости, и ему пришлось прижать ее к стене и успокоить с помощью поцелуя. Сейчас, когда люди с интересом наблюдали за сыном короля и его невестой, это было невозможно.
— Тебе нельзя здесь гулять. Мы можем погулять в саду, когда вернемся во дворец.
— Мне надоело столько времени торчать в одном месте.
Алекс знал, что, если продолжит настаивать на возвращении во дворец, она выплеснет на него всю свою ярость. Неужели таково будущее монархии в его родной стране? Неужели королевские особы будут выяснять отношения посреди улицы?
Он мог командовать армией, но не мог заставить свою невесту сесть в машину. Ни одна женщина прежде не бросала ему вызов. Глядя в ее потемневшие от ярости глаза, он вдруг нашел отличное решение.
— Мы погуляем вместе, — произнес он с улыбкой, рассчитанной на зрителей. — Мы поедем в Верде-Боско.
— Это деревня? — спросила Аллегра.
— Нет, это лес у подножия гор, — ответил Алекс. Она слегка нахмурилась, и он добавил: — Когда мне хочется побыть одному, я всегда отправляюсь в Верде-Боско.
Его признание в том, что ему тоже временами надоедает дворцовая жизнь, подействовало на нее. Кивнув, она позволила ему усадить ее в машину.
Глава 9
— Аллегра, о чем ты только думала, черт побери?
Алекс был так зол, что в течение какого-то времени больше ничего не мог сказать. Наблюдавшие за ними люди заулыбались, когда они поехали не назад во дворец, а в сторону гор.
Местные жители раньше часто видели его серебристый автомобиль, мчащийся по извилистой дороге к лесу. Их принца давно здесь не было, но он наконец вернулся и собирается показать место, которое так любит, своей будущей жене.
— О чем ты думала? — повторил он.
— О том, что меня игнорируют. Что мне надоело торчать целыми днями во дворце. Я всего лишь хотела немного…
— Ты помолвлена со мной! — взревел Алессандро. — Утром я говорил тебе, что ты не должна покидать территорию дворца.
Чтобы в порыве гнева не наговорить лишнего, он полностью сосредоточился на дороге. Когда он повернул на большой скорости, Аллегра вскрикнула. Посмотрев на нее, он увидел, что она напугана.
— Я так быстро еду вовсе не потому, что я зол. Я хорошо знаю эту дорогу.
Даже слишком хорошо. Когда он жил здесь раньше, он часто ездил по ней в единственное место на острове, которое давало ему душевное успокоение. Подростком он добирался до Верде-Боско верхом на лошади. Он приезжал сюда, когда дворцовая обстановка слишком сильно давила на него. Здесь он мог подышать свежим воздухом, привести в порядок свои мысли и покричать, чтобы снять напряжение.
Он понимал чувства Аллегры, потому что тоже когда-то ощущал себя во дворце узником.
Алекс нажал на кнопку, и крыша убралась. На прямом участке дороги он снова посмотрел на Аллегру. Закрыв глаза, она наслаждалась солнцем и ветром.
И его молчанием. Она знала, что он уже не так сильно на нее злится. Что впервые с тех пор, как они покинули Лондон, они оба могут побыть самими собой.
Машина замедлила ход, и Аллегра открыла глаза. Воздух стал прохладнее. Когда они остановились и молча выбрались из салона, Алекс показал ей место, в которое он когда-то любил приезжать.
— Я знаю, что ты чувствуешь, — сказал он ей.
Его тон был спокойным и дружелюбным. Аллегра была рада, что позволила ему привезти ее сюда. Внизу виднелся королевский дворец, но, к счастью, до него было далеко.
— Когда у меня не было водительских прав, я приезжал сюда верхом. Я стоял на этом месте и клялся самому себе, что через несколько лет улечу в Лондон и проживу там какое-то время так, как хочу я, прежде чем вернуться сюда.
Он показал ей дерево, к которому обычно привязывал лошадь. Затем они зашли глубже в лес и сели на мягкий мох, зелень которого напоминала ему цвет глаз Аллегры.
