– Синхрофазотронный коллапс, – гордо
объявила медсестра, – стоит миллион евро, в стране он в единственном
экземпляре.
Я отступила на шаг, наличие в названии
агрегата слова «коллапс» меня насторожило.
– А как он действует?
– Проще веника, – оживилась
Маргоша, – залезаете внутрь, кисти рук, ступни ног и голова остаются
снаружи, для них дырочки сделаны. Я нажимаю вон ту кнопочку – и пошла
плясать карусель.
– Это не опасно? – засомневалась я.
– Не-а, это же оборудование для
косметологов, а им невыгодно пациенту вредить, надо, чтобы человек постоянно
ходил и деньги на свою красоту тратил, – успокоила меня Маргоша. –
Никто не жаловался, а народ тут капризный! На коллапс очередь стоит, Алла
Михална на него только постоянных пациентов записывает, но я вам время нашла за
вашу доброту! Как господь учит? Сделали тебе приятное – воздай сторицей!
Вам повезло, что Пронькина заболела! Ой, как нехорошо я сказала!
Я навострила уши.
– Лида или Соня простудились?
– Нет, сама Нина слегла, – объяснила
Маргоша, – у нее сердце плохое, говорят, рано утром приезжала «Скорая» и
забрала ее.
– Куда?
– В больницу, конечно.
– В какую? – не успокаивалась я.
– Мне любопытничать нельзя, да и не очень
интересно. Они люди богатые, нашли небось крутого кардиолога, – частила
Маргоша. – Евлампочка Андреевна, лезьте в коллапс.
Пришлось подчиниться. Медсестра опустила
крышку.
– Удобно?
– Мягко, – одобрила я.
– Начнем с малой скорости, –
предупредила она, – не бойтесь, потрясет чуток.
«Мыльница» завибрировала.
– Ай, – взвизгнула я, –
щиплется!
– Синхрофазотронные коллапсы
активировались, – с видом академика кивнула Маргоша, – потерпите, они
от вашего организма свободные радикалы отщипывают, целлюлит утюжат, возвращают
юность волосам, зубам, ногтям.
Аппарат затрясло сильнее. Я хотела
спросить, каким образом аппарат воздействует на части тела, находящиеся вне
устройства, но тут Маргоша объявила:
– Вторая скорость. Слышали про Надю?
Щипки усилились, снизу, из дна капсулы,
попеременно выскакивали тупые иглы и весьма ощутимо тыкались в мою спину,
филейную часть и ноги.
– Надька моя сменщица, – продолжала
Маргоша, – помните, я вчера жаловалась, что она не пришла? Третья
скорость.
По моему животу начал кататься футбольный мяч,
в бока будто вцепилось стадо бешеных кошек.
– Да, – с трудом выдавила я из себя.
– Убили ее! – в полном восторге от
того, что сообщает столь замечательную новость, взвизгнула медсестра.
Я забыла о телесных неудобствах.
– Как?
– Говорят, наркоманы в ее избу
залезли, – сказала Маргоша, – телик сперли, колечки, хурду-бурду
всякую, а Надьку сильно поколотили, изуродовали всю. Во! Четвертая скорость.
Аппарат начал медленно вращаться, из моей
головы вымело все мысли.
– Караул, падаю! – взвизгнула я.
– Спокойствие, только спокойствие, –
медсестра процитировала Карлсона, который живет на крыше, – все по плану,
ситуация под контролем. Коллапс перешел в стадию активного расщепления
мезотропов.
«Мыльницу» заколотило, словно больного
малярией, из ее стен повываливались каменные скалки и железные молотки, от моих
щиколоток до талии стал ездить асфальтоукладчик, а верхнюю часть тела будто
стегало крапивой. Конструкция медленно вращалась вокруг своей оси, меня
замутило, но сил попросить Маргошу прекратить процедуру не нашлось. Из горла
вырвался писк:
– И-и-и!
– Отличная вещь! – гаркнула
медсестра, перекрывая вой и скрежет. – Омолаживает! Ощущаете?
Аппарат перевернулся, я сумела справиться с
тошнотой и заорала что есть мочи:
– Спасите! Убивают!
Пластиковая западня резко затормозила и
мгновенно открылась, я выпала на пол.
– Господи! – перепугалась Маргоша,
кидаясь ко мне. – Простите, если сможете! Автоматизм сработал! Если кто-то
вопит, я сразу жму на аварийную кнопку! Не ушиблись? Евлампочка Андреевна, как
дела?
– Полный коллапс, – дрожащим голосом
произнесла я и сделала попытку встать на четвереньки.
– Говорила же! – обрадовалась
Маргоша. – Все клиенты в экстазе. Вениамин Михайлович Горелов утверждает,
что коллапс враз вылечивает от похмелья, он потом себя ощущает как будто заново
родившимся. Что чувствуете? Опишите!
– Наиболее подходящее сравнение –
кошка, попавшая в бетономешалку, – прошептала я.
– Улет, – захлопала в ладоши
медсестра, – теперь вам надо отдохнуть. Я вас чайком побалую, так
полагается. Если ножки дрожат, ползите на карачках, тут недалеко. Ну... правая
коленочка, левый локоток, теперь меняем!
Я потрясла головой. Услышав, как
полушария мозга гремят под черепом, словно в скорлупе грецкого ореха, я
попыталась понять, где у меня «правая коленочка, левый локоток», запуталась,
вытянула вперед одновременно обе руки и тюкнулась носом в ковер.
– Здорово вас синхрофазотнуло, –
задумчиво изрекла Маргоша, – сейчас «Бентли» подам!
Я приподняла голову и поняла, что
испытывает воздушный шарик, наполненный гелием. Если цель коллапса –
превратить человека в неспособное мыслить существо, то она достигнута.
Интересно, в какой стадии опьянения приходит на сеанс незнакомый мне Вениамин
Горелов, если он потом ощущает себя новым человеком?
– Ну е-мое! «Бентли» пропал, –
сокрушалась Маргоша, вновь появляясь в зоне видимости, – кто его взять
мог?
– Неужели автомобиль заезжал по такой
узкой лестнице в подвал? – прокашляла я и умудрилась сесть.
Маргоша весело засмеялась.
