– Так у них трубок нет, сам
сказал, – злорадно напомнила я, – но мобильный ты все же решил
приобрести. Зачем?
Николай уставился глазами в стол.
– Ладно, сама объясню. Ты узнал убийцу,
проследил ее до дома, а теперь хочешь получить деньги за молчание. Вот и
объяснение аппарату с двумя симками. Боишься, что тебя поймают, хочешь запутать
след! Купишь у барыги номера, поболтаешь и выбросишь симки.
Максим поднял пистолет:
– Ну, молись перед смертью, Клеопатра!
– Извини, она была Дездемона, –
поправила я.
– Нет, нет, – всполошился
Николай, – я сейчас все вспомнил. Девушка на полянке стояла, костюм
голубой, волосы до плеч, симпатичная, богатая, она в санатории лечится, я видел
ее здесь, в супермаркет приходит, ее Райка знает, они часто болтали, в
последний раз она ей коробку дала, красную.
– Ху из Райка? – прищурился Максим.
– Чего? – по-детски заморгал Коля.
– Кто такая Рая? – перевела я.
– Сестра Мишки, рыжая такая, она
игрушками торгует, – зачастил Коля, – я че решил: куплю трубку, пойду
к Райке, узнаю...
Я, забыв про спутника, выскочила из кафе на
площадь, пробежала пару метров и очутилась у дверей супермаркета, носившего
название «Счастливый пингвин». Местные представители бизнеса явно тяготели к
креативным названиям.
– Стой! – крикнул Максим.
Я обернулась.
– Фу, – выдохнул компаньон, –
последний раз так носился, когда муж одной моей знакомой с нами пошутил. Дай
отдышаться. Представляешь, была у меня история с некой Верой Райкиной, ничего
серьезного, она замужем, разводиться не собирается, самый лучший вариант, без
претензий, чистый секс, никаких ненужных эмоций и натужных признаний,
понимаешь?
Я кивнула, Максим продолжил
откровенничать:
– Верин муж Эдик, пилот, летает из Москвы
за рубеж. Отправится, предположим, в Штаты, тринадцать часов до Лос-Анджелеса,
там отдохнет и на другом лайнере назад. Почти двое суток его нет, и полная
гарантия, что внезапно домой не заявится, поскольку болтается над океаном.
– Удобно, – процедила я, – еще
лучше быть супругой космонавта.
Макс не уловил в моем голосе иронии.
– Точно. Один раз Эдик тю-тю, и мы с
Верой устроили небольшой расслабон. Ужин, свечи, вино... мда. Часа через четыре
после того, как Эдуард лег на курс, у Веры заработал телефон. Я ей сказал:
«Не бери». А она не послушалась, потянулась к трубке.
– Наверное, свекровь проверяет. Такая сука,
стоит Эдьке за порог выйти, сразу звонит, хочет удостовериться, что невестка
дома, в своей постели, а не в клубе.
– Алло, Марья Васильевна, это вы?
Максим смотрел на любовницу и видел, как у той
стало медленно вытягиваться лицо.
– Да, конечно, сейчас... –
обморочным голосом повторяла Вера, – почищу.
Швырнув трубку на пол, Райкина вскочила и с
бешеной скоростью начала убирать спальню. Бокалы, недопитую бутылку вина,
грязные тарелки и столовые приборы она сунула в мусорный мешок, затем с
космической скоростью стала менять постельное белье.
– Живо одевайся и уноси с собой
помойку, – орала Вера, всовывая Максу пластиковый пакет, – у Эдьки
рейс отменили, их сначала в аэропорту продержали, а потом домой отправили. Он
просил картошки пожарить, сам в супермаркет заехал за селедкой. У нас
четверть часа, чтобы все следы уничтожить.
Максим бросился помогать любовнице, и через
десять минут квартира приняла достойный вид. Цветы, пирожные, фрукты,
сексуальные черные чулки на подвязках и прочие прелести были безжалостно
уничтожены.
– Вали отсюда, – приказала
Вера, – только в лифт не садись, не дай бог с Эдькой в кабине столкнешься.
И тут у неверной супруги вновь зазвонил
телефон.
– Да, милый, – залебезила
Верка, – чищу картошечку. Что? Что? Что?
– Эй, – подергал впавшую в ступор
любовницу Максим, – ты как? Это кто был?
– Эдька, – прошептала Вера.
– И что он сказал?
– «Не волнуйся, дорогая, я пошутил. Лечу
в Лос-Анджелес, можешь не заморачиваться с картошкой, – процитировала
любовница, – извини, солнышко, мобильным в полете пользоваться нельзя, так
я взял спутниковый телефон, хотел тебя повеселить. Дорогая, почему ты не
смеешься?»
– Жестокая шутка, – кивнула я.
– Больше мы с Верой не
встречались, – улыбнулся Макс, – у меня охота пропала, а она при виде
меня икать принималась.
Я, решив больше не продолжать глупый разговор,
вошла в супермаркет и сразу увидела отдел игрушек. За прилавком стояла отчаянно
рыжая девушка, лицо ее покрывали мелкие веснушки.
– Вы Рая? – спросил вынырнувший
из-за моей спины, словно черт из табакерки, Макс.
– Да, – удивилась девушка, – а
мы разве знакомы?
Максим навалился на прилавок.
– Нет, хотя я очень жалею об этом. Не
заметил раньше удивительно красивую девушку. Что вы делаете сегодня вечером?
Рая стала пунцово-красной, веснушки на ее
личике исчезли.
– Я замужем.
Макс поднял обе руки.
– Сорри. Сам должен был догадаться, такая
женщина не останется в одиночестве. Не хотел вас обидеть.
Мне отчего-то стало неприятно, и я, ловким
движением бедра оттеснив нагло ухмыляющегося Макса в сторону, положила перед
Раисой свое раскрытое удостоверение.
– Разрешите представиться, Евлампия
Романова, начальник оперативно-следственного отдела. Вы слышали об убийстве
Нины Олеговны Пронькиной?
– Жуть, – поежилась Рая, –
такая милая женщина, она здесь в конце декабря два самолетика купила, дорогие
игрушки. Но многие на детях не экономят, хотя есть и несчастные малыши вроде
Юры Котова, его мамаша сволочь. Юрке лишь один раз повезло. Нина Олеговна ему
подарок приобрела.
– Пронькина решила обрадовать чужого
ребенка? – влез в беседу Макс.
Рая поправила коробки с мозаикой, стоявшие на
прилавке.
