«Жив, здоров и невредим мальчик Вася Бородин.
А почему, бабулечка, ты впала в беспокойство? Вроде никаких предпосылок
для моей кончины нет. Работа у меня не пыльная, не опасная, не криминальная,
развожу тараканов на продажу, машиной не пользуюсь, не пью, не курю, к женщинам
ближе чем на три метра не подхожу и, помня о падающих с крыш кирпичах и
сосульках, никогда не гуляю возле стен зданий».
Бабушка – напомню, она от природы
брюнетка – отвечает:
«Я получила sms-ку, в ней указан твой телефон
и написано: «Этот абонент звонил последний раз вчера, в четырнадцать часов».
Почему последний раз? Кто звонит в последний раз? Только тот, кто умер!»
Вот такая замечательная бабуся. Она в отличие
от большинства своих сверстниц вполне технически подкована, освоила мобильный и
способна е-мейл получить.
– К чему этот вечер воспоминаний? –
удивилась я. – Кстати, ты говорил, что воспитывался в детдоме. Наврал, как
обычно!
Максим округлил глаза:
– Я никогда не лгу!
Я ткнула пальцем в толстую книгу,
лежавшую на тумбочке.
– Помнишь, я говорила тебе о пособии
некоего Вульфа, который по одежде человека и всяким мелочам способен дать
весьма точную характеристику любого индивидуума?
– Белиберда, – отмахнулся Макс.
– А на мой взгляд, серьезный научный
труд, – возразила я. – И этот метод работает. На тебе сейчас
голубой пиджак и ярко-желтая рубашка. По мнению Вульфа, так одеваются
самозабвенные лгуны. Попугайским прикидом они отвлекают внимание слушателей от
своих завиральных речей, и человек легко обманывается. Но даже если ты нацепишь
розовый жакет в зелено-оранжевый горошек, я не потеряю сообразительности.
Вопрос: если у тебя есть бабушка, то каким образом ты очутился в детдоме?
Макс попытался сделать скорбное лицо:
– Не береди мои раны. Лучше скажи, зачем
устанавливать в СВЧ-печке пуленепробиваемое стекло.
– Что? – поразилась я.
Максим постучал пальцем по дверке.
– Вот тут имеется небольшая наклейка с
изображением револьвера, такие помещают на объект, который нельзя разрушить
выстрелом. Ты встречала человека, который стреляет в кухонный прибор?
– Нет, – промямлила я.
– Я аналогично, – кивнул
Макс, – увы, нежная роза моей души, ты фатально ошиблась, плюхнула тарелку
не в СВЧ-печь!
– А куда? – удивилась я.
– В сейф, – пояснил Макс, – это
такое надежное место для хранения денег и драгоценностей. Железный ящик просил
ввести шестизначный код. Две цифры по твоему желанию, далее месяц и число,
когда сейф наполнили, это очень разумно, у меня в офисе подобный установлен.
Ой, не могу! Идиот Гомер Симпсон вытаскивает из хлебопечки в лапшу изодранное
белье. Ну кому еще могла прийти в голову такая кретинская идея?
Максим расхохотался. Хоть гость и смотрел на
экран, у меня зародилось подозрение, что он потешается не над тупоумным героем
мультика, а надо мной.
– Господи, – всхлипывал Макс, –
перепутать... это же надо, умора!
– Хватит, – прошипела я, – как
добыть оттуда баранью котлету?
Максим пожал плечами.
– Просто набери шифр.
– Какой?
– Свой, ты его ввела, когда прятала
жрачку. Хочешь, помогу? – предложил ухажер. – Называй цифры.
Я напрягла память.
– Э... шестьдесят пять, двенадцать,
восемь.
Максим быстро потыкал в кнопки.
– Нет, ошибка.
– Попробуй пятьдесят семь, двенадцать,
восемнадцать.
– Снова фигня, – объявил
Макс, – надо записывать код.
– Ты всегда заносишь в ежедневник
параметры для СВЧ? – огрызнулась я.
Макс потер ладони.
– Третья попытка. Сконцентрируйся,
неужели трудно вспомнить?
– Семьдесят девять, двенадцать,
пятнадцать! – выпалила я.
Послышался гудок, теперь на табло моргало
целых три красных лампы.
Я несказанно обрадовалась:
– Открылся?
– Наоборот, – весело сообщил
Максим, – написал «Трижды введен неверный код. Механизм блокирован.
Обратитесь к ответственному менеджеру». Не отведать тебе невинно убиенного
барашка. Не плачь, все плохое случается к лучшему. Мясо, съеденное после
полуночи, ведет к ожирению. Завтра сообщишь на рецепшен, придет слесарь и
откроет сейф.
– Замечательно! – с энтузиазмом
воскликнула я, решив ни за какие блага не рассказывать администрации о глупом
происшествии.
Не хочу, чтобы надо мной потешались и
служащие, и гости. Вот уеду, горничная придет проводить капитальную уборку
номера и поймет, что с сейфом непорядок. Пусть пересмеиваются после того, как я
покину «Виллу Белла»!
– Есть хочешь? – спросил Макс.
– Зверски! – ответила я.
– Пошли на кухню, – скомандовал он.
– Там ничего нет, Света нашла только одну
порцию котлет, – грустно ответила я.
– Враки, – уверенно заявил
Максим, – в холодильнике непременно хранятся сыр, колбаса или йогурт.
– Наверно, дверь заперта, – ныла я.
– Если не купить лотерейный билет, то
нечего рассчитывать на выигрыш, – сказал Макс. – Решай: идешь со мной
и ложишься спать в полном согласии со своим желудком. Или остаешься в номере и
всю ночь страдаешь от невыносимых мук голода.
В бездонных карманах Максима, кроме тупых
приколов вроде засахаренных мух, обнаружилась еще и отмычка. Глядя, как ловко
он ею орудует, я не сдержала любопытства:
– Где ты приобрел навыки грабителя?
– Сидел по малолетке на острове
«Огненный», – обронил он, – там и прошел курс молодого взломщика.
– Здорово! – одобрила я его
очередное вранье. – Маленькая деталь. Подростки в печально известное место
не попадают, там держат преступников, которым смертная казнь заменена
пожизненным заключением. Только не говори, честный ты наш, что в виде
исключения для тебя там оборудовали спецкамеру, в которой Максик провел пару
лет, затем приехала бабушка, забрала внучка и определила его в детдом.
Товарищ по охоте на холодильник распахнул
дверь.
