– Говори, говори, – поторопил
Макс, – я весь внимание.
– Предсмертное послание Нины, –
пробормотала я, – отчего-то принято считать, что перед кончиной люди не
лгут. А Нина Олеговна соврала, она сообщила весьма адаптированный вариант своей
семейной истории.
– Ну, это понятно, – отмахнулся
Максим, – кто захочет вспоминать о преступном прошлом мужа.
– И про многолетнее знакомство с
Малышевым не обронила ни словечка, рассказала о якобы неожиданной встрече с
двойником Кости, – бубнила я.
– Причина та же, – не сдался Макс.
– Что-то тут не так, – промямлила
я, – у Нины был компьютер, не знаешь, где он?
– Наверное, остался в номере,
проверить? – любезно предложил собеседник.
– Если не трудно, – попросила
я, – и еще, Нина Олеговна успела составить новое завещание. Для его оформления
она обратилась не к семейному юристу Ларионову, наверное посчитав того
предателем, который тут же сообщит об этом дочерям. Она прибегла к услугам
Георгия Чеснокова, надо его найти и выяснить, кто наследник.
Макс кивнул и ушел, а я стала бродить по его
номеру, пытаясь навести порядок в мыслях.
Максим вернулся быстро, под мышкой он держал
ноутбук.
– Твои вещи перетащили в новый
номер, – сказал он, – Алла пытается понять, откуда в люксе
несусветная вонь. Я шел мимо твоего прежнего жилья, из любопытства засунул
туда нос и чуть не умер. Даже в Париже, в лавке, где торгуют ста сортами
камамбера, бри и рокфора, пахнет приятнее. Умеешь включать комп? Или мне ткнуть
в кнопку? Там еще есть особое приспособление, оно называется мышка, но не стоит
пугаться, она не кусается!
Я весьма неумело обращаюсь с техникой, но
признаваться в своем идиотизме не хотелось, поэтому я схватила ноутбук и ушла к
себе, сказав Максу:
– Мне надо кое о чем подумать. До завтра.
– Хорошо, – согласился Макс, –
пусть на новом месте приснится жених невесте.
Новый номер отличался от старого лишь цветом
занавесок. Я позвонила домой, получила от Кирюшки необходимые инструкции и
под чутким его руководством смогла справиться со сложнейшими задачами: подняла
крышку ноутбука, включила его и нашла папку «Мои документы».
Почему-то принято считать, что человек после
пятидесяти лет не способен овладеть компьютером. Мне еще далеко до этого
возраста, однако я редко использую в быту «умную машину», а вот Нина Пронькина
превратила комп в своего архивариуса. Я обнаружила множество вариантов
новогодних сценариев и до поздней ночи внимательно их изучала.
На завтрак я пришла около полудня, выпила
кофе, попыталась найти Макса, но нигде его не обнаружила. Мобильный нахала
отвечал: «Абонент не отвечает или временно недоступен, перезвоните позднее».
У меня было что рассказать Максу, но, с
другой стороны, чтобы убедиться в правильности собственных догадок, следовало
произвести один эксперимент. И лучше было экспериментировать в
одиночестве: вдруг опыт завершится неудачей!
Подпрыгивая от нетерпения, я села в свою
машину, съездила в Ларюхино, поговорила с Раисой, продавщицей из игрушечного
магазина, затем порулила в Еланск, побегала там по лавкам и вернулась назад с
полным мешком покупок.
Около шести вечера в мой номер постучали.
Я бросила на кровать плюшевую собачку и закричала:
– Входите!
В комнату влетел Макс, за ним виднелась
фигура мужчины в сером костюме.
– Ты впала в маразм? – заморгал
нахал. – Решила компенсировать тяжелое детство? А зачем тебе
электронные весы для кухни?
– У меня было замечательное
детство, – ответила я, – конечно, всяких Барби и говорящих кошечек у
меня не было, но маленькую Фросю вполне устраивали целлулоидные пупсы.
– Фросю? – растерялся Макс. –
Это кто?
– Не обо мне речь, – отмахнулась
я, – здрасте, Петр Аркадьевич, садитесь, вам идет борода. Я поняла,
что Максим помчался к вам.
– Твоя сообразительность меня
пугает, – пробормотал мажор.
– Спасибо, – вежливо улыбнулся
Малышев.
Я радушно предложила:
– Присаживайтесь. Чай, кофе? Сейчас
принесут.
– Не откажусь от американо с горячими
сливками, – сказал Малышев.
Когда из ресторана доставили поднос, я
протянула Петру чашку:
– Думаю, вы пьете кофе без сахара.
– Угадали, – кивнул он.
– Экстрасенс, – не упустил
возможности съехидничать Макс, – девушка индиго.
– Верно, – согласилась я, – и я
готова объяснить, что случилось с Ниной Пронькиной. Вам, Петр Аркадьевич,
останется лишь подтвердить или опровергнуть мои слова.
Малышев вальяжно развалился в кресле.
– Если честно, я нахожусь в
растерянности, прибыл сюда, гонимый любопытством.
Я встала и прислонилась спиной к
балконной двери.
– Во всей этой истории было большое
количество улик, указывающих на виновность Сони и Лиды. Их оказалось даже
слишком много, а еще поражала откровенная глупость умных, молодых женщин. Они
рассказывали невероятную историю про похитителя, который заставил Соню бежать
на лужайку с драгоценностями, потом возвращаться назад, передавать украшения
Лиде. Младшая сестра понесла их Светлане, к делу подключили Вадима...
С одной стороны, все подтверждало насильственное исчезновение Нины. На
тумбочке остался бюгель, ну какая дама выйдет из комнаты без зубного протеза?
Еще она не прихватила нитроглицерин, с которым после кончины мужа никогда не
расставалась. За пару часов до похищения Нина Олеговна упала в номере, сильно
ударилась коленкой и попросила одну из дочерей привезти ей из лечебницы
коляску. Свою просьбу старшая Пронькина мотивировала просто: нога травмирована
серьезно, если ночью потребуется сходить в туалет, Нина поедет к унитазу на
кресле с колесами. Правда, предложение Лиды отправиться в травмопункт мать
решительно отвергла.
Лидия доставила в номер «Бентли» и пошла
спать. Этот поступок характеризует госпожу Краснопольскую не с лучшей стороны:
по-настоящему заботливой дочери следовало вызвать «Скорую помощь», но Лида не
обратилась за медицинской помощью.
