— После свадьбы ты тоже будешь меня бить, а потом
своруешь для меня звезду?
Майкл засмеялся.
— Я собираюсь стать профессором математики. Потом он
спросил. — Хочешь что-нибудь поесть, перед тем, как отправиться в
гостиницу?
Кей отрицательно покачала головой и многозначительно подняла
на него глаза. Он улыбнулся ей, и они расцеловались посреди холодной улицы.
Майкл почувствовал голод и решил заказать в гостинице бутерброды.
В регистрационном зале гостиницы Майкл подтолкнул Кей к
газетному киоску и сказал:
— Ты купи газеты, а я пока пойду за ключом.
Ему пришлось постоять в очереди: несмотря на окончание
войны, в гостинице недоставало рабочих рук. Взяв ключи, Майкл нетерпеливо
осмотрелся в поисках Кей. Она стояла у киоска, не отрывая взгляда от только что
купленной газеты, а глаза ее были полны слез.
— Ой, Майк, — сказала она. — Ой, Майк.
Майкл вырвал газету из ее рук. Первое, что он увидел, была
фотография его отца, лежавшего на улице в луже крови. Рядом с ним, на тротуаре,
сидел человек и плакал, как ребенок. Это был его брат Фредо. Майкл Корлеоне
почувствовал, как его тело превращается в лед. Не было ни жалости, ни страха,
один лишь холод. Он сказал Кей:
— Поднимись в комнату.
Но ему самому пришлось взять ее под руку и отвести наверх. В
номере Майкл сел на кровать и снова развернул газету. Заголовок гласил:
— Вито Корлеоне смертельно ранен. Оперирован в
присутствии полицейских. Возможна кровопролитная война «между бандами».
Майкл почувствовал слабость в ногах. Он сказал Кей:
— Он не умер. Этим выродкам не удалось убить его.
Он перечитал всю заметку. В отца стреляли в пять часов
вечера. В тот момент, значит, когда он спал с Кей, ужинал и наслаждался
представлением в театре, отец был близок к смерти. Майкл почувствовал себя
виноватым.
— Мы пойдем в больницу? — спросила Кей.
Майкл отрицательно покачал головой.
— Сначала я позвоню домой. Люди, которые это сделали, в
отчаянии от того, что он не умер. Кто знает, на что они сейчас способны.
Два телефона в доме в Лонг-Биче были все время заняты, и
прошло по меньшей мере двадцать минут, пока Майклу удалось дозвониться. В
трубке раздался голос Сонни:
— Да.
— Сонни, это я, — сказал Майкл.
Он услышал, как вздохнул с облегчением Сонни.
— О, боже, мы волновались за тебя, мальчик. Где, черт
побери, ты находишься? Я уже отправил людей узнать, что с тобой случилось.
— Как старик? — спросил Майкл. — Он тяжело
ранен?
— Как следует, — ответил Сонни. — Они
выстрелили в него пять раз. Но он мужик крепкий. — В голосе Сонни послышались
нотки гордости. — Врачи говорят, что он выкарабкается. Слушай, мальчик, я
занят и много говорить не буду. Где ты находишься?
— В Нью-Йорке, — ответил Майкл. — Разве Том
не сказал, что я приезжаю?
Голос Сонни немного ослабел.
— Они схватили Тома. Потому я так и тревожился за тебя.
Его жена здесь. Она ничего не знает, полицейские тоже. Мне не хочется, чтобы
они знали. Ублюдки, которые это сделали, должны быть сумасшедшими. Я хочу,
чтобы ты сейчас же пришел сюда, но держи рот на замке. О'кэй?
— О'кэй, — ответил Майкл. — Я тебе известно,
кто это сделал?
— Разумеется, — сказал Сонни. — И в момент,
когда в игру вступит Лука Брази, они превратятся в дохлых трупов. Все нити пока
в наших руках.
— Через час буду дома, — сказал Майк. —
Приеду на такси.
Он положил трубку. Газеты вышли из типографии три часа
назад. Были наверняка сообщения по радио. Не может быть, чтобы Лука ничего не
знал. Где же Лука Брази?
Тот же вопрос задавал себе в этот момент Хаген, и тот же
вопрос волновал Сонни Корлеоне в Лонг-Биче.
В тот день, без пяти минут пять, дон Корлеоне кончил
просматривать документы, которые приготовил для него директор компании по
экспорту оливкового масла. Он надел пиджак и локтем коснулся головы Фредо,
давая ему понять, что пора оторвать нос от вечерней газеты.
— Скажи Гатто, чтобы вывел машину, — велел
он. — Через несколько минут я буду готов, и мы поедем домой.
Фредо проворчал:
— Мне придется самому везти тебя. Пауло утром сообщил,
что болен. Он снова простыл.
Дон Корлеоне на минуту задумался.
— Это уже третий раз в этом месяце. Может быть, стоит
подобрать более здорового парня для этой работы. Передай это Тому.
Фредо запротестовал:
— Пауло хороший парень. Если он говорит, что болен,
значит он болен. Мне ничего не стоит отвезти тебя.
Он вышел из конторы. Дон Корлеоне наблюдал в окно за тем,
как его сын пересекает девятое авеню, направляясь к стоянке автомобилей. Дон
позвонил Хагену, но никто не ответил. Тогда он позвонил домой в Лонг-Бич, но и
там никто не поднял трубку. Рассерженный, он снова посмотрел в окно. Машина
была уже возле тротуара, возле нее стоял Фред и смотрел на очереди в магазинах.
Дон Корлеоне застегнул пиджак, пробурчал «спасибо» директору компании, который
помог ему надеть пальто, и начал спускаться по лестнице второго этажа.
На улице уже сгущались сумерки. Фредо все еще стоял,
опираясь о крыло тяжелого «бьюика». Увидев отца, Фредо сошел с тротуара и сел в
машину. Дон Корлеоне тоже собирался забраться в машину, но вдруг повернул к
фруктовой лавке на углу улицы. Он очень любил персики и апельсины, и в
последнее время часто сам покупал их.
Когда дон Корлеоне взял кулек с фруктами и сдачу с
пятидолларовой бумажки и повернул к поджидавшей его машине, он увидел двух
мужчин, неожиданно вынырнувших из-за угла. Эти двое были в черных пальто и
черных шляпах, натянутых на глаза. Быстрая реакция дона Корлеоне оказалась для
них неожиданной. Он швырнул кулек, и со скоростью, поразительной для его
комплекции, бросился к поджидавшей его машине. На бегу он кричал: «Фредо!
Фредо!» Только тогда двое выхватили пистолеты и начали стрелять.
Первая пуля попала в спину дона Корлеоне. Он почувствовал
сильнейший удар, но заставил себя продвигаться к машине. Две следующие пули
попали в бедро и сбили его с ног. Стараясь не поскользнуться на рассыпавшихся
фруктах, эти двое стали приближаться к нему, чтобы прикончить. В этот момент
(после первого крика дона прошло не более пяти секунд), Фредо выскочил из
машины и склонился над отцом. Преследователи в спешке выстрелили еще два раза
по дону, лежащему в канализационной канаве. Одна пуля попала ему в руку, вторая
в правое колено. Ранения были неопасными, но дон потерял много крови. Она
собиралась в виде лужиц возле его тела. Наконец, дон Корлеоне потерял сознание.
