Тактика оказалась удачной. Возымела действие не столько
жестокость, сколько быстрота, с которой прореагировал дон. Если у него такая
исключительная осведомительная служба, то каждый новый враждебный шаг сопряжен
с реальным риском. Куда более разумным будет принятие предложенной дружбы.
Капоне дал знать, что он больше вмешиваться не будет.
Теперь шансы сравнялись. В преступном мире Соединенных
Штатов по достоинству оценили унижение, которому Вито Корлеоне подверг самого
Капоне. Спустя шесть месяцев он расправился с Маранцано. Он пробрался в игорные
дома, обнаружил крупнейшего банкира Маранцано в Гарлеме и послал Клеменца и его
людей бороться на стороне профсоюзов против «гарпунов» Маранцано. Ум и отличная
организация сделали его победителем на всех фронтах. Корлеоне с умом
использовал веселую жестокость Клеменца, и она тоже внесла свою лепту в победу.
И тогда дон Корлеоне отдал приказ запасному отряду Тессио, который до сих пор
не принимал участия в сражении, заняться самим Маранцано.
К этому времени Маранцано уже послал людей с предложением о
мире. Вито Корлеоне отказывался их принять под различными предлогами. Не желая
погибать за безнадежное дело, солдаты Маранцано начали дезертировать. Владельцы
игорных домов уплатили организации Корлеоне налог за защиту. Война почти
завершилась. И тогда, накануне нового, 1933 года, Тессио и его люди проникли в
крепость самого Маранцано. Телохранители Маранцано были заинтересованы в сделке
и согласились повести своего предводителя на бойню. Они сказали ему, что в
одном из бруклинских ресторанов состоится его встреча с Корлеоне. В момент,
когда в ресторан вошли Тессио и четверо его людей, телохранители Маранцано
разбежались, оставив своего хозяина за ресторанным столиком. Исполнение
приговора было быстрым и надежным. Маранцано, с непрожеванным во рту хлебом,
был, словно сито, продырявлен множеством пуль. Война кончилась.
Империя Маранцано влилась в империю Корлеоне. Дон Корлеоне
отработал систему налогообложения, которая позволила всем занятым в сфере
азартных игр оставаться на своих местах. В качестве дополнительного приза он
добился влияния в профсоюзе рабочих текстильной промышленности, что в
дальнейшем оказалось очень важным. И вот теперь, когда все деловые вопросы были
улажены, обнаружились неурядицы дома.
Сантино Корлеоне, Сонни, был очень высоким и широкоплечим
парнем, с лицом тяжелым и чувственным, но ни в кое случае не женственным. Фредо
был спокойным мальчиком, Майкл — вообще ребенок. У Сонни все время возникали
неприятности. Он часто дрался, не любил учиться, и, наконец, Клеменца, который
был крестным отцом мальчика, явился однажды к дону Корлеоне и сообщил ему, что
Сонни участвовал в вооруженном ограблении, причем глупо организованном и
результаты которого могли оказаться плачевными. Ясно было, что руководил
ограблением Сонни, а двое остальных участников просто последовали за ним.
Это был один из тех редких случаев, когда Вито Корлеоне
вышел из себя. В их доме более трех лет жил Том Хаген, и Корлеоне спросил, не
участвовал ли и он в ограблении. Клеменца отрицательно покачал головой. Дон
Корлеоне приказал привести Сантино в контору фирмы по импорту оливкового масла
«Дженко пура».
Впервые в жизни дон Корлеоне потерпел поражение. Оставшись
наедине с сыном, он дал выход своему гневу, проклиная Сонни на сицилийском
наречии, языке несомненно более остром и грубом, чем все остальные. Он завершил
свою тираду вопросом:
— Что дало тебе право участвовать в подобном деле?
Сонни нахмурился и отказался отвечать.
— И так глупо, — сказал дон с презрением. —
Сколько вы заработали в ту ночь? По пятьдесят долларов? По десять? Ты рисковал
жизнью ради десяти долларов, а?
Сонни заговорил, совершенно игнорируя эти последние слова
дона.
— Я видел, как ты убил Фанучи.
— Аааа… — Сказал дон и откинулся на спинку кресла.
Он выжидал.
— Когда Фанучи вышел из нашего дома, — продолжал
Сонни, — мама сказала, что я могу подняться. Я видел, как ты карабкаешься
по лестнице и решил проследить за тобой. Я видел все, что ты сделал. Я видел,
как ты бросил кошелек и пистолет.
Дон вздохнул.
— Стало быть, я не могу тебе указывать. Ты не хочешь
учиться? Не хочешь быть адвокатом? Адвокат может при помощи своей папки украсть
больше денег, чем тысяча бандитов с пистолетами и в масках.
Сонни хитро улыбнулся и сказал:
— Я хочу войти в семейное дело. — Увидев, что лицо
дона не изменилось и что он даже не рассмеялся шутке, Сонни поспешил
закончить. — Я могу научиться продавать оливковое масло.
Дон продолжал молчать. Наконец, он пожал плечами.
— У каждого человека своя судьба, — сказал он. Он
не добавил, что судьбу его сына решило то, что он был свидетелем убийства
Фанучи. Он просто повернулся и, выходя в дверь, поспешно добавил:
— Приходи сюда завтра в девять утра. Дженко покажет
тебе, что делать.
Интуиция, без которой не может обойтись ни один консильори,
подсказала Дженко Абандандо, каково истинное желание дона, и он использовал
Сонни в основном в качестве личного телохранителя отца, где он мог учиться
тонкостям профессии дона. Дон Корлеоне читал своему старшему сыну лекции о том,
как преуспеть в жизни и нередко повторял свою теорию о том, что у каждого
человека свое назначение в жизни, упрекая Сонни за его необузданные порывы. Дон
считал, что глупо действовать при помощи угроз и давать выход своему гневу. От
самого дона никто никогда не слышал ни одной открытой угрозы, никогда не впадал
он в неудержимый гнев. Он пытался научить самодисциплине и Сонни. Он утверждал,
что нет большего бедствия, чем враг, преувеличивающий твои недостатки или друг,
недооценивающий тебя.
Капорегиме Клеменца взялся за обучение Сонни и прежде всего
показал ему, как целиться и стрелять из пистолета. У Сонни не оказалось особой
тяги ни к чему итальянскому: его, например, устраивал безличный англосакский
пистолет, что очень огорчало Клеменца. С другой стороны, Сонни теперь постоянно
сопровождал отца, водил его машину и помогал ему в мелких операциях.
Тем временем его сводный брат и друг детства Том Хаген
посещал колледж. Фредо учился в средней школе; Майкл, младший из братьев, ходил
в начальную школу, а Конни было всего четыре года. Семья давно оставила снятую в
Бронксе квартиру. Дон Корлеоне взвешивал возможность покупки дома в
Лонг-Айленде, стараясь привести эту идею в соответствие с другими планами.
Вито Корлеоне был проницательным человеком. Преступный мир
крупных городов Америки раздирала междоусобная война. Развязывались десятки
«партизанских войн», предприимчивые гангстеры старались отхватить кусок
пожирнее; люди, подобные Корлеоне ограничивали себя в своих действиях. Дон
Корлеоне видел, что пресса и правительственные организации пытаются
использовать ситуацию для введения все более и более строгих полицейских мер.
Возмущение населения могло, по его мнению, привести к полной ликвидации
демократии, что было бы катастрофой для него и его людей.
