— Ты тоже избивал свою жену? — сердито спросила
Конни. Она была любимой дочерью и могла позволить себе подобную
непочтительность.
— Она никогда не давала повода для этого, — ответил
отец. Мать подтверждающе кивнула головой и улыбнулась.
Она рассказала как муж отнял у нее свадебные деньги и даже
не говорит, на что собирается их истратить. Отец пожал плечами и сказал:
— Будь моя жена такой гордячкой, я сделал бы то же
самое.
Так она и вернулась домой — немного растерянная, немного
испуганная. Она всегда была любимицей отца и не могла теперь постичь его
холодного отношения к ней.
Но дон вовсе не был так безучастен. Он провел расследование
и выяснил, на что ушли полученные во время свадьбы деньги. Он нанял людей,
которые должны были следить за Карло Ричи и ежедневно докладывать Хагену, что
делает Ричи на работе. Но дон не мог вмешаться. Как может человек быть
нормальным мужем, если он боится семьи своей жены? Подобная ситуация была бы несносной,
и он не осмеливался вмешаться. Потом, когда Конни забеременела, он пришел к
выводу, что его решение было разумным и что не следует вмешиваться в семейную
жизнь детей. Конни тем временем жаловалась матери на непрекращающиеся побои и
даже намекала, что дело может дойти до развода. Впервые в жизни дон на нее
рассердился.
— Он отец твоего ребенка. Кем может стать в этом мире
ребенок, у которого нет отца? — сказал он Конни.
Узнав все это, Карло Ричи почувствовал еще большую
уверенность. Теперь ему ничто не угрожает. Он даже похвастал перед своими
секретарями — Салли Рагсом и Кочем — что избивает свою жену, и заметил их
уважительные взгляды. Надо быть смелым человеком, чтобы так обращаться с
дочерью великого дона Корлеоне!
Но Ричи не был так уверен в себе, знай он, что Сонни
сдерживает лишь строгий и недвусмысленный приказ самого дона не вмешиваться.
Сонни боялся потерять контроль над собой и избегал встречи с Ричи.
В этот прекрасный воскресный день Карло Ричи был, однако,
абсолютно уверен в себе и на всей скорости гнал машину по 96 улице Ист-Сайда.
Он не заметил автомобиля Сонни, который в этот момент остановился возле его
дома.
Сонни Корлеоне оставил свое надежное укрытие на аллее в
Лонг-Биче и провел день в городе, вместе с Люси Манчини. Теперь он возвращался
домой, причем спереди и сзади ехало по два телохранителя. Покончив со всеми
делами в городе, Сонни решил заехать за сестрой и отвезти ее в Лонг-Бич. Он
знал, что Карло будет занят в игорном доме. Этот негодяй так скуп, что даже не
купил Конни машину.
Он подождал, пока двое из его людей вошли в здание, а потом
отправился вслед за ними. Он видел, как за его машиной остановились машины
остальных телохранителей. Сонни все время был настороже. Правда, существует не
больше одного шанса из миллиона, что врагам известно его местопребывание, но он
должен быть осторожен. Он научился этому во время войны тридцатых годов.
Сонни никогда не пользовался лифтами. Это настоящие капканы.
Он поднялся по лестнице на восьмой этаж и постучал в дверь квартиры Конни.
Возле дома он заметил машину Карло и знал, что сестра будет одна. Никто не
отзывался. Сонни постучал еще раз и услышал слабый, испуганный голос сестры:
— Кто там?
Страх в голосе сестры поразил его. Его маленькая сестренка
была всегда смелой и задорной. Что, черт побери, с ней случилось?
— Это я, Сонни, — сказал он.
Послышался звон цепочки, дверь отворилась, и Конни, рыдая,
бросилась в объятья брата. Он от растерянности не мог двинутся с места. Потом
он оттолкнул ее от себя, увидел распухшее лицо и понял, в чем дело.
Сонни хотел бежать вниз по лестнице вдогонку за Карло. В нем
разгорался огонь ненависти, а лицо было перекошено от гнева. Конни прижалась к
нему и заставила его войти в квартиру. Теперь она плакала от страха. Она хорошо
знала своего темпераментного брата и боялась его. По этой причине она никогда
не жаловалась ему на Карло. Теперь она заставила его войти в квартиру.
— Это я была виновата, — сказала она. — Я
затеяла спор и хотела побить его, и тогда он избил меня. Он не хотел избить
меня так сильно. Я сама нарвалась на удар.
Тяжелое лицо купидона ничего не выражало.
— Хочешь поехать со мной к старику? — спросил
Сонни. Она не ответила, и тогда он добавил. — Я думаю что хочешь, и
поэтому заехал за тобой. Я был в городе.
Она отрицательно покачала головой.
— Я не хочу, чтобы они видели меня такой. Приеду на
будущей неделе.
— О'кэй, — сказал Сонни. Он зашел на кухню и
позвонил по телефону.
— Я приведу врача, пусть осмотрит тебя, — сказал
он, выходя из кухни. — В твоем состоянии ты должна остерегаться. Сколько месяцев
еще осталось?
— Два, — ответила Конни. — Сонни, пожалуйста
ничего не делай. Пожалуйста.
Сонни засмеялся. Когда он заговорил, на его лице появилось
выражение жестокости.
— Не беспокойся, я не сделаю твоего ребенка сиротой до
того, как он родится.
Он поцеловал сестру в здоровую щеку и ушел.
Возле кондитерской на 112 улице, служившей конторой Карло
Ричи, выстроился двойной ряд машин. На тротуаре возле стоянки отцы
перебрасывались мячом с детьми, которых взяли с собой на воскресную прогулку.
Увидев приближающегося Карло Ричи, они тут же оставили мячи и купили детям
мороженое: чтобы те сидели тихо и не мешали. Потом начали лихорадочно
перелистывать газеты, в которых сообщалось о первых забитых голах.
Карло вошел в большую комнату в задней части магазина. Два
«секретаря» — низкорослый, худой, но сильный Салли Рагс и здоровяк Коч ждали
начала работы. Огромные расчерченные записные книжки лежали перед ними, и они
приготовились внести туда первые ставки. На черной доске были мелом выведены
названия шестнадцати бейсбольных команд, расположенные по парам. Напротив
каждой пары был начерчен квадрат, в который записывались ставки.
— Телефон в магазине сегодня действует? — спросил
Карло Коча.
Коч покачал головой.
— Нет, пока не подключен.
Карло подошел к телефону, висевшему на стене и набрал номер.
Потом принялся записывать величины ставок, а Салли Рагс и Коч смотрели на него
ничего не выражающим взглядом. Карло не знал, что им уже известны величины
ставок, и они просто проверяют его работу. В первую же неделю Карло сделал
ошибку, которая является мечтой всех игроков. Он слишком занизил ставки и
создалось положение, при котором игроки могли поставить и вместе с ним и против
него, так что в любом случае были в выигрыше. Единственным, кто мог проиграть,
был Карло. Эта ошибка стоила ему шести тысяч долларов и создала у дона
определенное мнение о зяте. С того времени каждый шаг Карло контролировался.
