– А что Карина?
– Да не знаю я. Мы вместе-то побыли месяц или два. И все это время у меня было такое чувство, что она знает про меня, то, чего я сам не знаю. Как будто все мои слова наперед выучила. Не мог я с ней. Так ей и сказал.
– И ты ничего по этому поводу не ощущаешь?
– Что? А, ну да. Грех конечно. Условно говоря. Я, между прочим, только после того, как мы с ней расстались, само понятие греха понял. Вот тогда я все понял.
– Что – все?
– Все понял, что всю жизнь, условно говоря, был альпинистом. Лез в гору. Покорял один пик за другим. А там, на пике ничего нет. Чем выше пик, чем значимее цель, чем больше желание ее добиться, тем больше пустоты в тебе и вокруг в тот самый момент, когда ты этой цели добился. Стремиться быть лучше других – самая большая ошибка, которую может совершить человек.
– Это почему?
– Потому. Ты жизнь положишь, чтобы на собаках добраться до Северного полюса, переморозишь себе руки и ноги, съешь по дороге туда всех собак, а по дороге обратно двух попутчиков, заболеешь цингой – все для того, чтобы полчаса поторчать с флажком в условной точке пустоты, над которой уже через полгода начнут летать самолеты регулярными рейсами. Другой вариант. Ты решишь уравнение, которое никто не мог решить триста лет, твое имя впишут в учебник, но ты сам всю оставшуюся жизнь будешь знать, что никогда, понимаешь, никогда, условно говоря, ничего такого уже не сделаешь. Любая достигнутая цель делает жизнь бессмысленной.
– Еще один Гаутама.
– Никакой не Гаутама. Во-первых, я не говорю, что ничего желать не надо. Нет, во-первых, я никого ни чему не учу. Я только понял для себя: мои желания должны быть простыми. А почему еще один?
– Да тут Ванька что-то про отказ от желаний говорил недавно.
– А, ну так и его проняло. Но я-то говорю о другом. А ты не слышишь. Желания для человека естественны и полезны, но желания простые.
– Насколько?
– Что насколько?
– Насколько простыми они должны быть? Где критерии?
– Проблема не в критериях, она как раз легко решается через понятие греха, то есть осознания человеком собственной вины. Проблема в человеке. Как добиться того, чтобы сознательно, а лучше бессознательно, человек мог бы отказаться от стремления, условно говоря, быть лучше других. Ты следишь?
– Я не тупой. И как?
– А просто. Надо признать, что есть Бог. Он уже и так лучше всех. Наши попытки выделится, Ему смешны. Если каждый день себе это повторять, мир очень скоро становится простым и ясным. Столь же простыми и ясными становятся желания. И они обязательно исполняются. Приходит счастье.
– И все?
– Все.
– Класс! А как же грехи?
– А грехи тоже становятся простыми и ясными. Их легко искупить. В отличие от греха гордыни.
– А Карина?
– Что Карина?
– Ты, сказал – грех. Вот мне интересно, он большой или маленький?
– А что ты про нее все выспрашиваешь?
– Да нет, я так… ты же сам о ней вспомнил… Давай я тебе расскажу… как я в шестом классе у старьевщика пугач на мамину юбку выменял…
– Давай, давай. Сейчас только… Может, ты чаю хочешь? Я на травах завариваю. По старинным рецептам.
[пауза]
– Эк, тебя Афанасий от чая развезло.
– Я не аф… аф… я Пол.
– Ну, какой же ты Пол. Пол – это Павел по-английски. Прозревший Савл. А ты разве прозрел? Нет, ты самый настоящий Афанасий. Или не настоящий? Ну, это мы поглядим. Ты что это?
– Устал.
– Может тебе такси вызвать?
– Не надо. Я сам. Я Пол.
– Ну, смотри, как хоч…
[пауза]
– Поол? Что с тобой?
– Устал.
– Забирайся. Да садись же скорей. Что ты там пил?
– Чай… йок.
– Ноги подбери. Ты там оставил что-нибудь?
– Нет. Я там… устал.
– Да подбери же ты…
[Из файлов Василия Сретенского] Переворот Яхве
Итак, бог, которого мы здесь, чаще всего, именуем Яхве, стал единственным богом потомков Авраама. Выведя их из Египта и расселив на «земле обетованной», он получил право на весь комплект привилегий главных богов: дворец (храм), коллегию жрецов, почитание, жертвы, идолов. От этой последней привилегии Яхве великодушно отказался. Во-первых, нет смысла устанавливать идолы в храмах или где бы то ни было, если народ почитает только одного бога. И так понятно, кому достанутся все жертвы. Во-вторых, идолы из золота и мрамора напоминают о старости и слабости богов. Он же не собирался стареть, хотел быть всегда молодым, сильным и грозным. Зато жертвы он теперь получал бесперебойно в количестве, установленном им самим. Одно такое установление содержится в апокрифической «Книге юбилеев». Приведем его с максимальной полнотой:
«И если ты закалываешь, то закалывай в жертву, которая приятна Богу: закалывай ее, и кровь ее выливай к жертвеннику, с мукою и плодовыми жертвами, смешанными с маслом, вместе с жертвою возлияния. Принеси все это на жертвеннике всесожжения в приятное благоухание пред Господом. Как при жертве благодарения, положи куски тука на огонь жертвенника, именно – тук чрева, и тук внутренностей, и обе почки и весь тук на них, и тук на стегнах, и печень вместе с прилежащими к ней почками, И ты принесешь все в доброе благоухание, которое приятно Господу, с первыми жертвами и возлияниями, которые к сему относятся, в доброе благоухание, как хлеб всесожжения для Господа. Мясо же сей жертвы ешь в этот и в следующий дни, и не дай солнцу во второй день зайти над ним, пока оно не съедено. И в отношении к жертвенным дровам ты должен остерегаться, чтобы не принести какое-нибудь другое жертвенное дерево, как только кипарис, и ель, и миндаль, и сосна, и пихта, и кедр, и можжевельник, и лимон, и маслина, и мирт, и лавр, и кедр, называемый арбот, и бальзамовый кустарник. Из этих пород деревьев полагай под всесожжение на жертвеннике, после того как ты рассмотришь их наружность, и не клади разрушенного дерева; но твердое и безукоризненное, лучшее и новорастущее, и не старое, ибо запах у него исчез, и его нет уже в нем, как прежде. Кроме этих дров не клади других, ибо они не имеют запаха».
Вот такая инструкция. Кто скажет, что он не полна или не ясна? И кто из богов, скажите, откажется от можжевельника и лимона, от миндаля и пихты? От бальзамового кустарника? От кедра, называемого арбот? Ийэххх…
<пора воевать?>
Однако, войдя в «клуб главных богов», Яхве не стал ни «первым среди равных», ни даже «равным среди первых». Находясь географически в центре мировых событий, он оставался глубоким провинциалом в отношениях между могучими и сильными богами, такими как египетские Амон, Осирис и Исида, вавилонские Мардук и Эйя, хеттские Баал и Ашера, ассирийский Энлиль, Ахура Мазда персов. А тут еще на недалеком севере молодые и злые боги ахейцев, этрусков и латинов, сбивались в команды и грозили устроить мир средиземноморья по своему усмотрению. Как быть? Что делать? Свои тайные мысли Яхве поведал Еноху, автору одной из самых известных апокрифических книг иудаизма: «И все сыны человеческие должны сделаться праведными, и все народы будут оказывать Мне почесть и прославлять меня, и все будут покланяться мне» (II. 10). Но как этого добиться? Можно было пойти проторенным путем военно-религиозной экспансии. Завоевать какой-нибудь соседний народ, сбросить его идолов с пьедесталов и насаждать религиозный культ победителей среди побежденных. Чем больше народов будут тебя почитать, тем с большим правом можно претендовать на старшинство в мире богов. И есть свидетельства тому, что такие намерения у Яхве были. Какие свидетельства? Ну, вот хотя бы такое, из Псалтыри:
