Пока несли салат, мы (точнее, все же я, Куард лишь сделал вид) пригубили вина, немножко поцокали, покивали, и я начал рассказывать о судьбе книги, придерживаясь чеченской версии Пола, но не называя его. Куард слушал внимательно, кивал, потом взялся за салат. Я так и не понял: огорчила его пропажа книги или нет. Решил спросить.
— На следующей неделе в Чечню отправляется религиозно-гуманитарная миссия от Международного фонда святой Терезы. Возможно, мне удастся войти в ее состав.
Вот и все, что он сказал, на минуту отложив вилку. И снова принялся за салат. Я вытащил из своей папки распечатки большой поэмы и ее официального варианта и передал Куарду, объяснив, как мне удалось получить и то и другое. Он поблагодарил. Пока несли лобио и долму, мы помолчали, а дальше Куард повел беседу сам:
— Я был не вполне откровенен с вами неделю назад. Прошу меня понять и простить. Какие-то вещи я не мог говорить без одобрения начальства, какие-то просто тогда не знал. Но теперь я получил полномочия на более, скажем так, откровенную беседу и даже некоторые документы, которые мне разрешено вам передать. Я надеюсь, вы поймете, почему нас интересует данная тема. Дело в том, что на самом деле нам давно известна цель, которую преследуют иудаиты вот уже почти две тысячи лет…
— Мне кажется, — не утерпел я, — что я тоже владею этой тайной. По крайней мере я хотел бы высказать предположение…
Куард взял бокал с вином и сделал им поощрительный жест.
— Они хотят воскресить Иуду; более того, они знают или думают, что знают, как этого добиться.
И я рассказал ему все, что к тому времени узнал о Хвости- нине и его изысканиях, о возможном воскресении герцогини при помощи сведений, содержащихся в бумагах, спрятанных предком Алексея Петровича в винном погребе. Куард пару раз почесал переносицу, что я счел знаком то ли сомнения, то ли удивления. Но в голосе его никакого намека ни на сомнение, ни на растерянность не было.
— Ну что ж, вы значительно облегчили мне задачу. Раз вы все знаете, возможно, вам и самому будет интересно в дальнейшем.
Интересно-то мне было. Но я никак не мог понять, как человек, пусть и искренне верующий, может всерьез, а не как мы с Полом, рассуждать о людях, поставивших себе задачу обойти все законы разом: и природные биологические, и божественные.
— Послушайте: ну ладно Средневековье. Тогда в людей с песьими головами верили. Но сейчас-то… Вы же не скажете мне, что в самом деле верите в возможность воскресения человека, удавившегося две тысячи лет назад?
— Por qué? Скажу. Во-первых, для человека, который должен верить во всеобщее воскресение в далеком или недалеком будущем, это не так уж и необычно. Во-вторых, существует пророчество святого Денама, прямо указывающее на возможность и обязательность воскресения Иуды.
Я никогда не слышал о святом Денаме и просил меня просветить.
— Видите ли, святой Денам мало известен потому, что нам пришлось укрыть его жизнь и творения в тени другого святого. Вы ведь использовали в своем курсе записки о путешествиях святого Брендана.
Это был не вопрос, а утверждение. Я кивнул, одновременно решая, с какого бока подобраться к долме.
— Ну вот. Святой Брендан считается учеником святого Денама. На самом деле святой Денам и есть на девяносто процентов святой Брендан.
— Это как?
— Да так, что святой Брендан путешествовал, да ничего не писал. Все, что известно о его плаваниях, — это то, что он плавал. Сведения же, положенные в основу его жития, взяты из собственноручных записок святого Денама, только значительным образом скорректированных. Более того, я бы выразился еще точнее: святой Брендан — это созданная в X веке дымовая завеса, с тем чтобы спрятать святого Денама и его пророчество.
— Что же в нем такого страшного?
— А вот почитайте. Специально для вас перевели с латыни на испанский.
Он вынул из своей папки пару листов бумаги и передал мне. На первом листе вверху значилось:
«Житие, странствия и пророчества святого Денама, именуемого также Вдагоном, составленное в 600 году от рождества господа нашего Иисуса Христа, его учеником, монахом монастыря Святого Духа, братом Борном».
Но это было не все житие, а лишь один фрагмент, озаглавленный:
«О третьем плавании святого Денама к Закату, и о чудесных явлениях, случившихся со святым и его спутниками на восьмой неделе сего плавания, а также о том, как удалось им счастливо избежать напастей, поджидавших их на пути».
Собственно говоря, два этих заголовка и занимали почти всю первую страницу, а нужный мне фрагмент был отчеркнут красным фломастером на следующей:
«…и возблагодарили Господа, давшего им новую пищу, и плыли три недели, и не видели больше земли. И по прошествии трех недель закончились у них вода, хлеб и коренья И сказал святой Денам: „Братие, положите весла. Положимся на волю Господа, который не оставит нас“. И туг же поднялся сильный ветер, погнавший судна на закат. И плыли они так три дня и три ночи. А на исходе третьей ночи в воскресенье увидели они Остров, со всех сторон окруженный валунами меж которыми бурлила вода, как будто она кипела. И у одного валуна бил фонтан кипящей воды, а из моря торчала голова человека, страдающего от жара и жажды.
И когда они приблизились к сему Острову, то ветер прекратился, и волны улеглись. Но святой Денам запретил своим спутникам выходить на берег, ибо был этот Остров краем земли. Все послушались и лишь один брат Дабей, мучимый жаждой, сошел на берег. И случилось с ним то, что как он ни шел, не мог ни удалиться от берега, ни приблизиться к воде, ни вернуться обратно.
Совершив крестное знамение, братья запели: „Услышь, Господи, правду, внемли воплю моему“ (Псалом 16). И тогда вновь показалась голова человека из волн у самых камней. И спросили они: „Кто ты и что здесь делаешь?“
„Я, — ответил тот, — несчастнейший из людей. Я Иуда, мучимый в аду за то, что сделал нечто, что должен был сделать. Не по заслугам я нахожусь в этом месте, но благодаря милосердию Иисуса Христа. Не в этом месте мне следовало находиться, но я здесь благодаря великодушию Искупителя, по случаю святого дня Господнего Воскресения. Но скоро мне вновь отправляться туда, где я должен находиться по моим девам. Но эта губительная Преисподняя будет недолго еще владеть мной. Слою Искупи геля твердо, и скоро явится в мир два человека: один лысый и другой волосатый. Один из них совершит нечто такое, что войдет в Преисподнюю и станет мне заменой“.
И спросили его братья: „Не брат ли Дабей тебе замена?“ Печально склонилась голова Иуды, и горький стон раздался из его груди: „Нет, ибо он не лыс и не волосат. И не исполнилось еще предначертанное, но скоро исполнится. А вы если поплывете немедля на восход, то по прошествии двух дней встретите остров, полный плодов и кореньев, и будет там источник свежей воды“. И было так.
И возблагодарили братья Господа и запели „Радуйтесь, праведные, о Господе…“ (Псалом 32) и еще: „От конца земли взываю к тебе в уныние сердца моего…“ (Псалом 60), и по знаку святого Денама опустили весла в воду и оставили позади Остров с горько вздыхающим Иудой и братом Дабеем стоящим и идущим, но не останавливающимся и не сходящим с места. И сказал святой Денам поставить парус и вновь поднялся ветер и два дня…»
