Последнее десятилетие XX века. Жозе Сарамаго, португальский писатель, нобелевский лауреат 1998 года. Роман «Евангелие от Иисуса» (1997 г.).
Иуда в этом романе единственный из всех сознательно «играет» в команде Иисуса и против Бога. Он нашел в себе силы усомниться в замысле Бога-Отца. Только он понял, что Иисус собирается принять казнь вопреки божественной воле. Иисус в отчаянии, что его жизнь будет лишь поводом к возвеличиванию Бога в сонме других богов и к последующей тысячелетней резне во имя дикой (а на самом деле гегельянской) идеи самовозвеличивания Бога посредством истории человечества, просил всех апостолов донести на него в Храм. Согласился же с его замыслом и выполнил просьбу только Иуда. Он не брал денег и повесился сразу же, как Христа арестовали и повели на суд.
Что же дает основания для столь разнообразных трактовок образа Иуды? Рассмотрим факты, известные нам из первоисточника (как говорят историки), то есть из Нового Завета.
Прежде всего мы узнаем, что Иуда был одним из двенадцати призванных, которым Иисус дал «власть над нечистыми духами, чтобы изгонять их и врачевать всякую болезнь и всякую немощь» (Евангелие от Матфея, 10: 1).
Следующее упоминание об Иуде мы встречаем только за неделю до казни Иисуса, в сцене миропомазания. Вот ее описание у Иоанна: «Мария же, взявши фунт нардового чистого драгоценного мира, помазала ноги Иисуса и отерла волосами своими ноги его; и дом наполнился благоуханием от мира. Тогда один из учеников Его, Иуда Симонов Искариот, который хотел предать его, сказал: Для чего бы не продать это миро за триста динариев и не раздать нищим? Сказал же он это не потому, чтобы заботиться о нищих, но потому что он был вор. Он имел при себе денежный ящик и носил, что туда опускали. Иисус же сказал: оставьте ее…» (Евангелие от Иоанна, 12: 3–7).
Вопрос: почему Иуде Иисус говорит не оставь, а оставьте? Ведь Библия не знает обращения во множественном числе как формы вежливости. Если уж сказано «оставьте», то сказано многим, если не всем. Ответ в текстах других евангелистов: «Увидевши это, ученики Его вознегодовали и говорили: к чему такая трата?» (Евангелие от Матфея, 26: 8); «Некоторые же вознегодовали и говорили между собою: к чему сия трата мира?» (Евангелие от Марка, 14: 4).
Итак, сообщение Иоанна вступает в противоречие как с указаниями его товарищей, так и с собственным дальнейшим текстом. Не один Иуда усомнился. Вместе с ним роптали и другие. А это бросает тень сомнения не только на саму сцену миропомазания в передаче Иоанна, но и на его заявление: «Иуда — вор».
С другой стороны, эта же сцена миропомазания дает Матфею эмоциональный повод для объяснения предательства. Рассказ о сговоре с первосвященниками он ставит встык с этой сиеной: «Тогда один из Двенадцати, называемый Иуда Искариот, пошел к первосвященникам И сказал: что вы дадите мне, если я вам предам Его. Они предложили ему тридцать сребреников» (Евангелие от Матфея, 26: 14–15). Так же строит рассказ Марк: «И пошел Иуда Искариот, один из Двенадцати, к первосвященникам, чтобы предать Его им» (Евангелие от Марка, 14: 10). А вот у Луки сцены миропомазания нет. Нет и повода: «Вошел же Сатана в Иуду, прозванного Искариотом, одного из числа Двенадцати. И он пошел и говорил с первосвященниками и начальниками, как Его предать им» (Евангелие от Луки, 22: 3–4).
Затем, во время Тайной вечери (то есть в четверг — прошла неделя), Иисус предсказывает предательство Иуды: «Он же сказал в ответ: опустивший со Мною руку в блюдо, этот предаст меня… При сем и Иуда, предающий Его, сказал: не я ли, Равви? Иисус говорит ему: ты сказал» (Евангелие от Матфея, 26: 23, 25). Эти строки позже толковались как одновременное опускание рук в блюдо Иисусом и Иудой, что особенно заметно в некоторых иконописных сюжетах Тайной вечери. Но у Марка та же сцена передана по-другому: «…ядущий со Мною предаст меня» и «…один из Двенадцати, обмакивающий со мною в блюдо» (Евангелие от Марка, 14: 18,20). У Луки: «И вот рука, предающая Меня, со Мною за столом» (Евангелие от Луки, 22: 21). То есть Иисус образно, как всегда, указал лишь на то, что предатель находится рядом с ним, за одним столом.
У Иоанна же Иисус указывает на предателя хлебом: «…тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам» (Евангелие от Иоанна, 13: 26), но никто этого предсказания не понял, равно как и того, что сказал Иисус Иуде после того, как подал ему кусок хлеба: «…что делаешь, делай скорее».
В ночь на пятницу Иуда привел воинов в Гефсиманский сад, где молился Иисус, и поцеловал его со словами «…Радуйся, Равви!» (Евангелие от Матфея, 26: 49); или же: «Равви! Равви!» (Евангелие от Марка, 14: 45); или же, наоборот, поцеловал молча, а говорил Иисус: «Иуда! целованьем ли предашь Сына Человеческого?» (Евангелие от Луки, 22: 48); или же вообще не целовал, если верить Иоанну: «Иисус же, зная все, что с Ним будет, вышел и сказал им: кого ищете? Ему отвечали: Иисуса Назорея. Иисус говорит им: это Я. Стоял же с ними и Иуда, предатель Его» (Евангелие от Иоанна, 18: 4–5).
О дальнейшей судьбе Иуды повествует один лишь Матфей: «Тогда Иуда, предавший Его, увидев, что Он осужден, и раскаявшись, возвратил тридцать сребреников первосвященникам и старейшинам. Говоря: согрешил я, предав кровь невинную. Они же сказали ему: что нам до того? смотри сам. И, бросив сребреники в храме, он вышел, пошел и удавился» (Евангелие от Матфея, 27: 3–5). В Книге же Деяний приводятся слова апостола Петра на собрании «ста двадцати мужей» об Иуде: «Он был сопричислен к нам и получил жребий служения сего; Но приобрел землю неправедною мздою, и, когда низринулся, расселось чрево его и выпали все внутренности; И это сделалось известно всем жителям Иерусалима, так что земля та названа Акелдама, то есть „земля крови“».
Итак, если убрать противоречия в рассказах евангелистов, то все, что нам известно об Иуде с хотя бы какой-то долей достоверности, умещается в пять тезисов:
1) один из двенадцати доверенных учеников Иисуса предложил первосвященникам и старейшинам «выдать» Иисуса, то есть показать, где его можно найти;
2) за это он выторговал себе награду (тридцать сребреников);
3) Иисус знал о готовящемся предательстве, но не помешал ему;
4) Иуда привел воинов к месту, где находился Иисус;
5) затем он раскаялся, вернул деньги и покончил с собой.
Спорными же в Евангелиях являются четыре главных момента:
был ли Иуда единственным, кто осуждал Иисуса за использованное миро;
целовал ли он Иисуса, указывая на него стражникам;
вернул ли он деньги, полученные за предательство, в Храм или купил на них участок земли;
каким способом он покончил с собой: повесился или, может быть, бросился со скалы, если в деяниях апостолов говорится о «рассевшемся чреве».
Наиболее распространена все-таки версия о самоповешении, причем иконописцы и авторы книжных миниатюр изображают Иуду повешенным на дубе или на финиковой пальме, а также на перекладине ворот.
Другими словами, евангелисты сообщают, ЧТО произошло, противоречат друг другу в рассказе о том, КАК это происходило, и совсем не говорят о том, ПОЧЕМУ, если не считать объяснением вселение в Иуду дьявола. А если и считать, то почему в Иуду, а не в кого-либо еще? Почему Иуда решил предать именно на Пасху? Почему он ждал неделю, чтобы показать Иисуса? Почему его вообще надо было показывать, если «множество народа постилали свои одежды» при въезде в Иерусалим (Евангелие от Матфея, 21: 8)? Почему Петр отрубил ухо рабу первосвященника, но никто не пытался расправиться с Иудой? Таких «почему» можно задать еще много, но что в этом толку, если мы не владеем больше никакой сколько-нибудь достоверной информацией о тех событиях?
