Неожиданно около их воздушного пузыря показался Говард. Или какой-то другой дельфин. Это была еще одна причина, по которой во все это трудно было поверить. Говорящие дельфины.
— Готовы к уничтожению вражеских кораблей, — сказал Говард. Хагбард покачал головой.
— Я бы хотел вступить с ними в контакт. Я бы хотел дать им возможность сдаться. Но они не согласятся. А я не могу подключиться к системам связи на их кораблях.
Он повернулся к Джорджу.
— Для передачи информации они пользуются выделенными каналами телепатии. Это та самая штука, которая предупредила шерифа Джима Картрайта, что ты находился в номере отеля в Мэд-Доге, покуривая чудесную траву Вейсгаупта.
— Ты же не хочешь, чтобы они подошли слишком близко, — поторопил его Говард.
— Ты отвел своих на безопасное расстояние? — спросил Хагбард.
(Пять больших носорогов, шесть больших носорогов...)
— Конечно. Хватит колебаться. Сейчас не время быть гуманистом.
— Море безжалостнее, чем земля, — сказал Хагбард. — Иногда.
— Море чище, чем земля, — поправил Говард. — Здесь нет ненависти. Только смерть по мере и в случае необходимости. Эти люди враждуют с тобой двадцать тысяч лет.
— Я не настолько стар, — возразил Хагбард, — и у меня очень мало врагов.
— Если ты будешь тянуть время, то поставишь под удар свою субмарину и мой народ.
Джордж наблюдал за шарами в красно-белую полоску, которые приближались к ним в голубовато-зеленой воде. Сейчас они были гораздо больше и ближе. То, что приводило их в движение, оставалось невидимым. Хагбард протянул смуглый палец, коснулся им белой кнопки на пульте управления и затем решительно на нее нажал.
На поверхности каждого из шаров вспыхнул яркий свет, немного приглушенный водной толщей. Словно фейерверк, если на него смотреть в темных очках. А потом шары полопались, словно мячики от пинг-понга, по которым ударили невидимыми кувалдами.
— Вот и все, — тихо произнес Хагбард.
Палуба под Джорджем завибрировала. Внезапно ему стало страшно. Ощущение ударной волны в результате нескольких взрывов в воде сделало все реальным. Относительно тонкая металлическая обшивка была единственной защитой от полного уничтожения. И никто бы о нем больше не услышал и не узнал, что с ним произошло.
С борта ближайшего к ним паукообразного аппарата иллюминатов плавно опускались на дно крупные сверкающие предметы. Они исчезали среди улиц города, который, как сейчас понял Джо, был совершенно реальным. Здания в районе взрыва иллюминатских кораблей были разрушены сильнее прежнего. Со дна океана поднялись коричневые тучи ила. Сквозь их гущу на дно падали обломки кораблей-пауков. Джордж смотрел на неповрежденный храм Тефиды в отдалении.
— Ты видел статуи, выпавшие из переднего корабля? — спросил Хагбард. — Я заявляю свои права на них. — Он переключил тумблер. — Подготовиться к операции спасения.
Они начали спускаться среди зданий, почти полностью засыпанных илом. Джордж увидел две гигантские клешни, выпущенные субмариной. Они подняли из ила, одну за другой, четыре сверкающие золотые статуи.
Вдруг раздался сигнал тревоги, и красный свет осветил внутреннее пространство наблюдательного пузыря.
— Нас снова атакуют, — сказал Хагбард.
«О нет, — подумал Джордж. — Только не сейчас, когда я начинаю верить в то, что все это реально! Я этого не перенесу. Ну, начинается, Дорн снова разыгрывает свою всемирно знаменитую сцену трусости...»
Хагбард указал рукой: над отдаленной цепью гор, словно подводная луна, завис белый шар. На его тусклой поверхности виднелась эмблема: сверкающий глаз в треугольнике.
— Дайте торпедную видимость, — скомандовал Хагбард, щелкая переключателем.
Между белым шаром и «Лейфом Эриксоном» в воде появились четыре оранжевых огонька, которые стремительно приближались.
— Нельзя их недооценивать, — заметил Хагбард. — Сначала выясняется, что они могут меня засечь, когда у них, по идее, не должно быть достаточно мощного оборудования. Теперь оказывается, что меня преследует сам «Цвак». И «Цвак» запускает в меня торпеды, хотя предполагается, что моя лодка не поддается обнаружению. По-моему, у нас могут быть неприятности, Джордж.
Джорджу хотелось закрыть глаза, но он не хотел выказать страх в присутствии Хагбарда. Любопытно, какое ощущение возникает в момент смерти на дне Атлантики? Он вспомнил, как читал об исчезновении в шестидесятых годах атомной подводной лодки «Трешер», и «Нью-Йорк тайме» писала, что смерть в воде при таком колоссальном давлении чрезвычайно мучительна, хотя и наступает быстро. По отдельности расплющивается каждый нерв. Позвоночник по всей длине крошится. Мозг гибнет от сжатия, лопается, разрывается и выдавливается в воду, твердую, как железо. Несомненно, в эти минуты человеческая форма становится неузнаваемой. Джордж подумал обо всех жуках, на которых наступая в своей жизни, а жуки заставили его вспомнить о «пауках». Вот что мы сделали с ними. А ведь я считаю их врагами только со слов Хагбарда. Карло был прав. Я не умею убивать.
Хагбард, правда, колебался. Но все-таки он это сделал. Любой человек, который способен причинить такую смерть в наказание другим людям, — чудовище. Нет, не чудовище, а самый обычный человек. Но не моей группы крови. Да что ты несешь, Джордж, он как раз твоей группы крови, можешь не сомневаться. Просто ты трус. Трусость делает всех нас совестливыми.
— Говард, где тебя черти носят? — позвал Хагбард.
С правой стороны пузыря появился торпедообразный силуэт.
— Я здесь, Хагбард. Мы готовили новые мины-ловушки. Выйдем с ними навстречу торпедам, как уже сделали с кораблями-"пауками". Как ты думаешь, сработает?
— Это опасно, — отозвался Хагбард. — Торпеды могут преждевременно взорваться под воздействием электромагнитных полей ловушек.
— Мы хотим попробовать, — сказал Говард и, не говоря более ни слова, уплыл.
— Подожди, — сказал вдогонку Хагбард. — Мне это не нравится. Слишком большая опасность для дельфинов.
Он повернулся к Джорджу и покачал головой.
— Я ничем, черт побери, не рискую, а их может разнести в клочья.
— Ты тоже рискуешь, — поправил его Джордж, пытаясь сдержать дрожь в голосе. — Если дельфины не остановят эти торпеды, нам конец.
В эту секунду там, где были оранжевые огни, появились ослепительные вспышки. Джордж схватился за перила, понимая, что ударная волна от этих взрывов будет посильнее той, которая возникла в результате уничтожения «пауков». Так оно и вышло. Лодку дико затрясло. Затем кровь хлынула в ноги, как будто субмарина резко подпрыгнула вверх. Джордж обеими руками вцепился в перила, которые казались единственной надежной опорой поблизости.
