Какое-то мгновение она задумчиво смотрела на Синклера, который, казалось, полностью сосредоточился на разрезании картофелины.
— Вот я и думаю, а что, если восстановление целостности чаши сможет изменить судьбу рода? — Она заговорщицки наклонилась к Вики. — Легенда гласит, что это вернет Драммондам состояние и счастье. Но, как женщины, мы, конечно, знаем, что и для нас в таком случае жизнь станет легче.
Энни наконец поняла. Кэтрин Драммонд привезла Вики сюда в надежде, что она может стать членом их семьи.
Ее сердце сжалось.
— На чердаке очень много и других интересных вещей, — сказала она, желая изменить направление своих мыслей. — Там можно найти что угодно — от старого охотничьего рога до жемчужной броши. Поэтому я и решила составить опись. Жаль оставлять там похороненными столько замечательных вещей.
— Иногда это помогает вещам уцелеть, — сказала Кэтрин, слегка приподняв тонкую бровь. — Особенно в век электронных покупок. Хотя, думаю, Вики может со мной не согласиться.
Вики рассмеялась:
— Я верю в сочетаемость вещей с их идеальным владельцем.
— Вики занимается антиквариатом, — объяснила Кэтрин.
— Впрочем, некоторые называют это по-другому. — Вики наморщила лоб. — Во всяком случае, ценность вещи в глазах владельца.
— Думаю, они называют это красотой, — сказал Синклер.
Это были, наверное, его первые слова за весь вечер. На мгновение за столом воцарилась тишина.
— Разве это не одно и то же? — Гостья отпила из бокала, не отрывая взгляда от Синклера.
Энни судорожно сглотнула. Вики просто излучала самоуверенность — интеллектуальную и сексуальную. Разумеется, Синклер мог бы ею заинтересоваться. С другой стороны, она…
— Давайте я уберу посуду. — Энни встала и начала собирать со стола сервировочные тарелки.
— Ценность и красота часто вообще не имеют друг к другу никакого отношения, — услышала она за своей спиной голос Синклера. — Некоторые из моих самых выгодных вложений были сделаны в то, на что никто бы и смотреть не захотел, — в уран, бокситы, природный газ.
— Одним словом, ты из тех, кто предпочитает простые и скучные вещи, — заключила Кэтрин.
Энни съежилась.
— Да, я больше привык ценить полезные вещи.
— Господи, что же нам делать с вашим сыном?! — сокрушенно вздохнула Вики.
Энни переложила остатки картофеля в пластиковый контейнер — ее ужин.
— Один Бог знает, чего я только ни делала, все — бесполезно. Возможно, эта легендарная чаша — наш единственный шанс. — Женский смех вонзился ей в уши.
Когда Энни вернулась в столовую, чтобы забрать остальные тарелки, разговор перешел на другую тему — предстоящую вечеринку. На мгновение она почувствовала себя Золушкой, которой было назначено судьбой помочь всем подготовиться к балу, а самой остаться дома.
Она взяла тарелку с нетронутым хлебом и не смогла устоять, чтобы не бросить быстрый взгляд на Синклера. Он тоже смотрел на нее.
Она почувствовала дрожь и одновременно горячую волну желания. Он быстро отвел глаза.
— Я завтра пойду в море, — сказал он, посмотрев на мать. — На весь день.
— Ну, а мы с Вики начнем разбираться на чердаке.
Энни едва не выронила тарелки. Значит, ее помощь больше не понадобится? Странно, но у нее уже появилось своего рода собственническое чувство к этим покинутым сокровищам.
Ничего из этого ей никогда не принадлежало и никогда не будет принадлежать.
Она отнесла тарелки на кухню и поставила в посудомоечную машину.
«Он и не думает о тебе. Для него это было лишь минутным моральным падением. Минутным помешательством», — шептал ей разум.
— Энни. — Раздался за ее спиной низкий голос. Вздрогнув, она обернулась. Синклер стоял в дверях кухни. — Нам нужно поговорить.
— Да, — выдохнула она.
— Завтра. — Его глаза сузились, между бровей появилась морщина. — Когда мы будем одни.
Она кивнула, сердце стучало где-то в горле. Синклер повернулся и вышел из кухни. Под накрахмаленной рубашкой было видно, как сутулились его плечи.
Он вообще был очень молчалив сегодня, почти не участвуя в общем разговоре. Сначала она думала, что он просто решил сделать вид, что ничего не произошло. Но теперь… теперь он хотел остаться с ней наедине. Поговорить.
Глава 3
Синклер имел привычку сам готовить кофе и тосты, но Энни не знала, что могут пожелать на завтрак гости, поэтому решила на всякий случай приготовить омлет и овсянку. Может, Синклер спустится раньше, пока другие не проснутся?
К ее разочарованию, первой, зевая и потягиваясь, внизу появилась Вики. Со спутанными волосами, в бриджах и короткой майке, но все равно чертовски элегантная.
— Доброе утро, Энни. Ты хотела бы спросить, не желаю ли я позавтракать?
— Вы меня опередили. Так что бы вы хотели на завтрак? — Она выдавила из себя жизнерадостную улыбку.
— А грейпфруты есть в доме? — спросила Вики.
— Я приготовила салат из мускусной дыни, винограда и ананаса, но, увы, без грейпфрута. Хотите, чтобы я для вас достала грейпфруты? — Может, она сидела на какой-нибудь идиотской диете — двадцать семь грейпфрутов в день и ничего больше? Да, за такой фигурой надо следить.
— О боже, нет, конечно. Фруктовый салат меня вполне устроит. Но если можно, я бы не отказалась еще и от яичницы с беконом. А… Синклер уже встал?
Энни моргнула:
— Я его не видела.
— Вероятно, улизнул с утра пораньше, чтобы не столкнуться с нами. — Вики заговорщицки улыбнулась. — Не слишком общительный тип, верно?
Энни посмотрела на лестницу. Неужели Синклер действительно уже ушел? Иногда он исчезал еще до рассвета. Она не знала, куда он ходил, но скорее всего, на пляж. Хотя при гостях он обычно этого не делал.
Она не стала отвечать на вопрос Вики. Необщительный тип? Глупости. Как он мог бы работать в такой успешной инвестиционной компании, если бы не умел общаться?
— Вам бекон хорошо прожаренный?
— Да, лучше прожаренный. — Вики побрела в столовую, по дороге подхватив со столика «Нью-Йорк таймс».
Энни направилась на кухню.
К счастью, в холодильнике у нее всегда был хороший запас продуктов на любой вкус. Три ломтика бекона уже скворчали в духовке, а на сковородке жарились яйца, когда распахнулась дверь кухни. Энни вздрогнула, ожидая увидеть широкоплечую фигуру Синклера и встретить его суровый взгляд.
Брови Вики удивленно взметнулись.
— Вау! Ты прямо как на иголках. Ждала кого-то еще?
— Нет, — быстро ответила Энни.
