Стена высока и достаточно изящна, а башни самые высокие из всех, что я видел здесь, на севере. Главное, не только высокие, но и тонкие, словно служат всего лишь как наблюдательные, призванные не столько защищать город, как украшать его.
По дороге к городу тащатся две телеги, колеса стучат по камню брусчатки, здесь местами даже подсохло, хотя в канавах снег почти не начал таять.
Я догнал, крестьяне замерли, глядя на ужасного громадного пса, что с легкостью перепрыгнет повозку и не заметит, а я крикнул доброжелательно:
– Хороший денек, верно?.. Это что за башни такие?
Двое уставились на меня, широко распахнув глаза и с отвисшими челюстями, а третий сказал несмело:
– Да кто его знает… говорят, в старые времена в них жили колдуны…
– В какие старые? – спросил я.
Он почесался, ответил очень серьезно:
– В очень старые. Когда наших прадедов еще не было на свете. И даже ихних прадедов.
– Ого, – сказал я. – Не думал, что башни такие старые.
– Они не старые, – возразил он. – Их всегда такими строят.
– Зачем?
– А вдруг колдуны вернутся? – сказал он резонно. – Говорят, с ними было счастье.
Я подумал, кивнул. Все верно, мы тоже вывешиваем на столбы и деревья скворечники. Авось прилетят скворцы. От них и веселее, и гусениц собирают по всему саду.
– Хорошая идея, – одобрил я. – Могут и вернуться. Только всегда ли от них добро?
– Но старые люди говорили…
Но я пустил коня в галоп и уже не слушал. В высокой стене и ворота высокие, в правой створке прорезана калитка, но сейчас обе распахнуты настежь: вой-ны нет, до ночи еще далеко, а товары везут и везут в обе стороны.
Бобик подбежал к воротам первым, стражи закрылись щитами, но не попятились, а отважно выставили копья. Бобик оглянулся за меня словно бы за разрешением растерзать их.
Стражи дрогнули и отступили на пару шагов. Я вскинул руку в приветствии.
– Как жизнь, ребята?
Из сторожки выскочил рыцарь, крикнул:
– Стой! Кто…
Голос его прервался, он вытаращил глаза, а я сказал зловеще ласково:
– Своего принца-регента должны знать в лицо! Разве мои портреты не развешаны на всех заборах?.. Нет?.. Ну и слава богу… Бобик, пойдем в наш дворец, навестим баядерок… Мой как бы дворец!
В городе мы двигались по улицам гордые и надменно веселые, все хорошо, мы развлекаемся, потому вот и все хорошо, ребята, не пугайтесь, хотя мы все трое хороши…
Королевский дворец виден издали позолоченной крышей, такое вижу впервые, но в остальном типовая крепость, украшенная статуями и колоннами уже явно позже.
На воротах в сад нас остановила целая группа копейщиков. Я сказал с ласковой угрозой:
– Ребята, а мне обидно, что вы не признали Ричарда Завоевателя… Хотя бы по коню и собачке! Про себя уже молчу. А когда обижаюсь, то лют и нещаден во гневе, безудержен и… что-то там еще, забыл.
Они еще хлопали глазами, когда один вскрикнул:
– Ваше высочество!.. Вы наш принц-регент?..
– А хто ж ищщо? – спросил я надменно.
Он всплеснул руками.
– Простите, что не признали!.. Вы так изменились, так изменились… к лучшему, конечно.
– Ага, – сказал я, – конечно, изменился. И только к лучшему. Я такой, хотя в чем-то и неизменный, как положено доминанту в доминантных обстоятельствах полного или частичного доминирования.
Они все разом ринулись открывать ворота, Бобик вбежал первым, остановился и победно посмотрел на арбогастра. Тот фыркнул и сделал вид, что это слуг всегда пускают вперед, всякую чернь, их не жалко, а благородные идут сзади, как положено.
Во дворе масса народа, явно пригнанного из города, выносят остатки снега, чистят вымощенные камнем дороги и готовят сад к весне.
Королевский дворец состоит из трех близко расположенных зданий, я проехал под массивной аркой, в своде видны щели, откуда опускаются в случае необходимости железные решетки.
Арбогастр гордо процокал копытами по главной аллее к главному зданию. Я нарочито пустил его медленно, словно бы любуясь, как хорошо рабочие убирают снег, это женщины смотрят, где бы цветочками полюбоваться, а мы, доминанты, серьезные существа, рациональные, деловые, практичные…
Из здания выбежали двое в богатой одежде старших слуг, закричали в один голос:
– Ваше высочество?.. Принц Ричард?
– Что, – изумился я, – не совсем похож?.. Ах, война, что ж ты сделала, подлая… Вам хорошо, вы почти не воевали… Или воевали?..
– Ваше высочество, – сказал один торопливо, – я держу коня!
– Отлично, – одобрил я. – А кто подержит собачку?.. Ну что вы, ребята… Я разочарован. Ладно, Бобик, моя ласковая собачка, раз тебя здесь так обижают, пойдем со мной.
Глава 9
По ступенькам я тоже поднимался медленно и вальяжно, пусть успеют во дворце предупредить кого нужно, очистить дорогу, начиная от холла, быстро собрать ответственных лиц, раз уж здесь самый главный как раз я, и на трон могу сесть и не вставать, пока будет подрастать семилетний Теодорих.
Здесь мятеж случился еще с подачи Мунтвига, когда он пообещал ряду баронов нечто такое, из-за чего те решили восстать против короля Натаниэля Стокбриджа.
Потом король погиб, его старший сын принц Себастиан вел борьбу с восставшими баронами, что не хотели признавать его королем, так что эта кровавая борьба полыхала еще с того времени, когда я только-только выступил из Варт Генца навстречу Мунтвигу.
Сейчас воочию вижу, королевство поспешно зализывает раны, везде рабочие сносят обгоревшие руины, торопясь возвести на их месте новые постройки.
В залах первыми навстречу бросаются красиво разодетые гвардейцы с позолоченными древками пик, но тут же отступают и почтительно замирают, сообразив, кто изволит идти с таким королевским видом и поступью настоящего императора, придворные же только поворачиваются на месте, провожая меня испуганными и настороженными взглядами.
Посреди третьего зала навстречу ринулся грузный человек с такой прытью, что я даже замедлил шаг, дабы не сбил с ног, настоящий носорог в раззолоченных одеждах.
– Ваше высочество!.. Ваше высочество!
Я остановился, сказал великодушно:
– Да, это я, мое высочество, ага. Молодец, признал.
Он быстро поклонился.
– Ваше высочество, я королевский сенешаль, сэр Ростальшир. К вашим услугам, ваше высочество!
Я отмахнулся.
– Да я так просто, мимо еду. Канцелярия сэра Гордона где-то поблизости?.. Или на его месте теперь кто-то другой?
