Я подумал тускло, что, вполне возможно… да что там «возможно», наверняка среди фрейлин и придворных дам уже началась тайная борьба, кому забраться ко мне под одеяло.
– Действительно, – пробормотал я, – к конюху… гм…
Она добавила быстро:
– Правда, говорят, он был внебрачным сыном одного известного графа, но все же только графа, а не герцога или князя.
– Да, – согласился я, – верно… но все равно.
– Вот-вот, – сказала она, – а вы король!
– Принц, – поправил я.
– Принц-регент, – уточнила она с сияющей улыбкой на все еще красном, как кумач, лице с пылающими щеками.
Я промолчал, а она подошла к ложу, легла там на спину и, приподняв платье, раздвинула белые, как мясо осетра, ноги.
А что, сказал я себе, мое высочество здесь и сейчас, а со своим уставом в чужой монастырь не ходят. И вообще… Усложняться нужно в магии, алхимии, познании мира, но в постели места для маневра очень мало. Хотя да, есть, но зачем мне эти сложности и недостойные доминанта изыски?
Я приблизился к ложу, она вздохнула, плотно-плотно закрыла глаза и, кажется, даже задержала дыхание. Ну что ты, хотел я сказать с досадой, погоди, хотя бы лыжи сниму, а потом подумал: а зачем?
Глава 13
Бобик глухо зарычал. Я мгновенно очнулся от сна, рядом завозилась и распахнула детские припухлые ото сна глаза леди Сильвия.
– Ой, – прошептала она в страхе, как мне почудилось, притворном, – я что, заснула?
– Еще как, – заверил я, – еще и храпела.
Она шутливо ткнула меня кулачком в бок.
– Леди не храпят!
И не пукают, добавил я про себя. Как быстро женщины осознают свой новый статус и сразу же начинают им пользоваться. Можно не сомневаться, что и по коридору пройдет мимо стражей, надменно задрав милый носик с двумя розовыми дырочками. Не к конюху ходила, не к конюху!
Бобик поднял голову, посмотрел на дверь, потом перевел взгляд на меня. Мне почудилась в нем укоризна.
– Кто за дверью? – спросил я. – Секретарь Натаниэля… тьфу, мой секретарь?..
Он вздохнул и опустил морду на лапы. Вид оказался мне чуточку разочарованный, я не должен угадывать, нарушая его монополию на чуткий нюх.
– Пусть ждет, – решил я. – Я все выполнил… Разве что-то новое стряслось?..
Сильвия мило зевнула, широко распахнув нежно-розовый ротик и как бы невзначай продемонстрировав свои возможности. И хотя оказалась, как и принято, девственницей, но мамки и няньки старательно готовят взрослеющих девиц ко взрослой жизни, объясняя, что мужчинам от женщин надо и как их ублажать правильно.
– Я думала, – прощебетала она невинно, – принц-регент может валяться в постели столько, сколько пожелает!
– Я тоже так думал, – заверил я.
Она стыдливо отвернулась, когда поднялся, даже прикрыла голову одеялом и терпеливо попискивала там, пока я одевался. Наконец я подошел к ложу и стянул одеяло.
– Подъем!
Она в божественном испуге попыталась ухватиться обеими передними лапками за одеяло, но опоздала, одеяло упало на пол, а Бобик тут же перелег на мягкое, потому что все, упавшее на пол, попадает под его юрисдикцию.
Покраснев, как только-только раскрывшаяся роза, она вскрикнула в ужасе:
– Ваше высочество!.. Я же не одета!
– Оказывается, – ответил я оценивающе, – у тебя неплохая фигура. Кто бы подумал, глядя на тот ворох платьев…
Она торопливо соскочила с кровати и, прикрываясь крохотными ладошками, пробежала мелко-мелко к своей сорочке, торопливо закуталась чуть ли не с головой, Бобик наблюдал за нею с интересом.
Наконец она сгребла свои платья и сунула под сорочку, из-за чего на месте живота появилось такое характерное вздутие, словно после этой ночи прошло месяцев восемь-девять.
– Ваше высочество!
– Похоже, – сказал я, – так за дверью сопит мой секретарь. Вернее, как он определяет свою службу, государственный секретарь королевства Гиксия. Хочешь, чтобы он вошел при тебе?
Она гордо вскинула выше розовые дырочки в носу.
– Нет!
– Нам надо трудиться, – ответил я. – На благо Гиксии. Это такое королевство, если слыхала.
Она отошла к двери, встала слева и проговорила страшным шепотом:
– Теперь зовите.
Я крикнул:
– Сэр Гордон, это вы там топчете пол из красного дерева? Заходите, потопчите еще и здесь.
Дверь распахнулась, сэр Гордон вошел прямо и с устремленным на меня взглядом, сделал пару шагов и церемонно поклонился, а леди Сильвия торопливо выскользнула за его спиной в коридор.
Не думаю, что он не ощутил волну духов, окатившую с головы до ног, когда она едва не задела его подолом, но не повел и глазом, смотрит строго и целеустремленно.
– Сэр Гордон? – спросил я с интересом.
Он поклонился.
– Ваше высочество…
– Принесли на подпись? – поинтересовался я.
– Да, – ответил он. – Наши лорды, услышав, что вы решили выехать рано утром, явились чуть ли не с ночи, хотят проводить вас.
– Верноподданные, – одобрил я. – Хорошо, верно?
Он ответил бесстрастно:
– Особенно, если учитывать, что наследнику только-только пошел восьмой год.
– Да, – согласился я, – это способствует верноподданности. Но, дорогой сэр Гордон, необязательно думать о людях так уж… упрощенно. Могут быть и высокие мотивы.
– Верность, – спросил он скептически, – честь?
– Любопытство, – пояснил я. – Какая верность лорду, которого и не видели? А вот насчет любопытства… Или вы считаете, я совсем не интересен?
Он ответил почтительно:
– Вообще-то ваше высочество достаточно интересное, чтобы встать поутру. Когда еще в следующий раз увидят принца-регента?
– Думаю, – пробормотал я, – больше не увидят. Вообще.
Он приподнял брови.
– Ваше высочество?
– Это между нами, – ответил я. – А если вы в самом деле мудрый и проницательный деятель всекоролевского масштаба регионального размаха, то со временем догадаетесь.
На прогреваемых солнцем холмах снег уже сошел, земля стремительно подсыхает, только внизу в долинах лежит снег, да в лесах будто и не собирается таять, пока вот так властно преграждает путь, потом осядет и спрячется под прошлогодние листья, где и продержится почти до середины лета.
Бобик уносился вперед и нетерпеливо оглядывался, но я придерживал арбогастра в его дикой скачке, здесь те места, где развернется основное сражение… и где водружу на свое ясное и светлое чело королевскую корону.
