— Нет, мадам. Но это хорошо. Потому что с ними его точно нет. Может, они его отпустили. — Она спрыгнула и вернулась к графине. — Теперь нам надо пробраться к Рейкуэллу в Тауэр.
— Никам что-то там бормотал насчет герцога Бэкингема. — Графиня почесала щеку пальцем, невольно проведя красную полоску румян со щеки до подбородка. — Какое он имеет отношение ко всей этой истории? Ведь его имя то и дело всплывает в связи с ней.
— Возможно, он друг Рейкуэлла?
— Но он сказал: «Годфри, герцог Бэкингем. Сегодня вечером».
— Он принимает Годфри за герцога Бэкингема? Этот человек совсем спятил, помоги ему Господь. Вероятно, он хочет, чтобы Годфри сегодня вечером навестил герцога Бэкингема. Что за чепуха!
— Не только это, Элпью. У Никама есть меч. Старый и тяжелый.
— Но даже если Никам и есть наш убийца, то он выбыл из игры на сегодня, если не навсегда...
— Да, и мистера Верниша повесят, если мы не найдем Ребекку.
— А теперь еще и Годфри надо спасать. Интересно, что имеется у Ребекки на Рейкуэлла? Мы могли бы попробовать узнать у него...
— Элпью! Ты думаешь, он поделится с нами такими сведениями?
Какое-то время они шли молча.
— Минуточку, графиня, есть одна особа, связанная с нашим ужасным делом, о которой мы забыли. И я уверена, она может выведать это у него.
— Да кто же это?
— Феба Джимкрэк.
— Джимкрэк! Бывшая невеста.
Элпью ждала у заднего входа дома Джимкрэков, пока графиня стучала в парадную дверь. У этих выскочек, городских олдерменов, диковинные новые порядки, странные формальности вроде того, что благородная публика входит через парадную дверь, слуги — через черный ход. С военной точностью Элпью и графиня повели атаку на жилище Джимкрэка с двух флангов.
Графиня планировала, если до этого дойдет, извиниться за статью в «Глашатае», заявив, что это была ошибка, мол, спутали двух людей. Ее провели в большой холл. Тикали массивные старые часы. В конце концов к ней вышел сам олдермен, низенький толстый человек с румяным лицом.
— Ах, олдермен Джимкрэк. Я бы хотела переговорить с Фебой. — Графиня неуверенно улыбнулась.
— Ее здесь нет...
— Мне нужно с ней поговорить. — Графиня приготовилась к взрыву отцовских чувств. — У меня сообщение от милорда Рейкуэлла.
Элпью открыл лакей.
— У меня сообщение для Фебы. — Она огляделась и тихо добавила: — От Рейкуэлла.
— Да? — Лакей улыбнулся. Он, похоже, обрадовался. — Тогда входите.
Странно. Не такого она ожидала.
— Она здесь?
— Нет, — сказал лакей. — Но вы можете сказать мне. Я все знаю.
— О, прекрасно, — проговорила Элпью, в панике входя на кухню. Какое сообщение может показаться правдоподобным? — Я не хочу, чтобы нас подслушали, — прошептала она, пытаясь выиграть время.
— Странный тип, — сказал мистер Джимкрэк. — Немного необузданный, но... что ж, вероятно, все объясняется его положением. — Он засмеялся.
Графиня, потрясенная его безразличием, мялась у двери.
— Я сама принадлежу к аристократии...
— Да-да, конечно. — Джимкрэк потер руки. — Полагаю, что вы, как и моя дочь, видимо, уже давно имеете удовольствие пользоваться услугами лорда Рейкуэлла.
Графиня разинула рот. О чем он говорит?
— Феба оказала нам огромную услугу, введя его в наш дом. Мы все выиграли от его... услуг.
Ошарашенная Элпью села.
— Чашечку чая? — подмигнув, предложил лакей. — Этот человек, Рейкуэлл, прекрасно знает, как завоевать расположение девушки. Мое тоже!
Элпью придвинула стул. Она знала, что Рейкуэлл развратный повеса, но подобное откровение превосходило все ее ожидания.
— Он не приходил уже несколько дней. — Лакей поставил на стол чайник. — Весь дом сгорает от нетерпения.
Элпью не могла поверить своим ушам. Шлюхами были не Ребекка или Сара, а лорд Рейкуэлл!
— Простите, что слабоват. Лишь подкрашенная вода. — Лакей весело хохотнул и по-дружески толкнул Элпью локтем в бок. — Этот Рейкуэлл всех нас посадил на крючок с этим делом. Вы же понимаете, каково это.
— С этим делом? — переспросила Элпью.
— Ну, с чаем же!
Элпью только сглотнула.
— Полагаю, — заговорщицким тоном проговорил Джимкрэк, — вы пришли сообщить о повышении цены на чай его светлости?
— На чай? — Мысли графини помчались вскачь. — На чай! — Как же она не увидела этого раньше? Чай! Товар, облагаемый в Англии одной из самых высоких пошлин. Должно быть, Рейкуэлл возглавляет банду чайных контрабандистов и распространяет этот товар между аристократией и богатыми лондонцами. — Да-да, олдермен Джимкрэк. Восхитительный напиток. Какой вы предпочитаете? Зеленый или «Черный порох»? — Как бы исхитриться и вытянуть из него нужные сведения? — Должна сказать, сэр, что Рейкуэлл всегда предлагал выгодную сделку. — Графиня взялась за дверную ручку. — Так вам доставили обещанную партию?
— Этот парень меня подвел. — Джимкрэк скорчил недовольную гримасу. — У меня остались последние несколько ложек.
— У меня тоже, — подхватила графиня. — Остальные, видимо, в том же положении. Вы заплатили вперед?
— О да.
— Ах, вот мы где! — Графиня сделала шаг к двери. Однако Рыжик остался у кресла и принялся чесать левое ухо.
Олдермен посмотрел на нее, потом на песика.
— Похоже, ваш спутник страдает от нашествия блох. — Он потрепал Рыжика по голове. — Бедняга, твои друзья стали твоими захребетниками? — Он посмотрел на графиню. — Значит, вы пришли предложить мне более выгодную сделку?
Графиня пожала плечами. Вероятно, она могла бы продать ему содержимое ящика, стоящего в ее передней гостиной.
— Я могла бы...
Олдермен Джимкрэк внезапно напрягся. Внимательно посмотрел на графиню.
— Эта собака не символ?
— По-моему, эта порода называется «французская бабочка». Папильон. — Она увидела, что мужчина нахмурился, и сообразила, что где-то промахнулась. — Я всего лишь пыталась узнать, олдермен, сколько еще покупателей оказались в том же положении, что и я.
— Думаю, большинство благородных лордов. — Джимкрэк снова расслабился. — У него много «друзей» в палате лордов, среди судей, в обществе...
— А мы с вами, насколько я представляю, идем в самом конце списка.
— Да. — Джимкрэк распахнул дверь. — Несмотря на все усилия моей дочери! К счастью, он женился на этой актрисе, а ведь одно время я боялся, что этот разбойник действительно имеет виды на Фебу. — Он подмигнул графине. — И хотя я рад купить у этого типа партию-другую чая, я бы не хотел, чтобы моя дочь связалась с таким отъявленным негодяем. Так что вы хотели ей сообщить?
