* * *
На рассвете Оуэн очнулся от легкой дремоты, впасть в которую старался почти всю ночь. В животе пекло, голова гудела от дьявольских голосов, истерично визжавших без всякого перерыва. Слишком много вопросов, остающихся без ответа, и еще больше ограничений. Нельзя извлечь из могилы Монтейна, нельзя расспросить Люси, иначе она поймет, что он ее подозревает, нельзя задавать вопросы Николасу, потому что тот умирает. Ансельм — безумец, а Торсби… да, что Джон Торсби? Умиротворенный, уверенный в себе лорд-канцлер Англии и архиепископ Йоркский. Поручил Оуэну расследовать смерть своего подопечного, а сам что-то скрывает. Почему? Потому что Торсби ему не доверяет? Если так, тогда что Оуэн здесь делает? Он, конечно, не уверен, что, откопав из могилы Монтейна, сумел бы что-то доказать, но Торсби так сразу, не задумываясь, запретил ему это…
Все эти размышления ни к чему его не привели. Нужно подумать, где он мог бы добиться каких-то ответов. Прежде всего необходимо поговорить с тем, кто знал хоть что-то о леди Д'Арби, Монтейне и Николасе. Бесс не так долго прожила в Йорке, чтобы помнить что-нибудь, кроме сплетен того времени.
Магда Дигби. Шанс невелик, но Оуэн подозревал, что в Йорке мало что ускользало от внимания Женщины с Реки. Смазав мазью шрам, нацепив повязку на глаз, обувшись в высокие сапоги, он потихоньку покинул таверну. Надо успеть переговорить с Магдой и вернуться, прежде чем Люси откроет лавку.
* * *
После бессонной ночи аптекарше не терпелось послать Оуэна за тетей Филиппой. Отложив в сторону записи и поспав немного, она поднялась вскоре после рассвета и позавтракала с Тилди, обсудив заодно с девушкой предстоящие дела на день. К этому времени, по расчетам Люси, Оуэн должен был прийти, но не пришел. Тогда она проверила, не колет ли он дрова во дворе. Морозный воздух, снежные облака над головой. Под изгородью из остролиста сквозь тающий снег пробились зеленые ростки крокуса. При виде первых признаков весны в душе ее разлилась радость. Но раздражение вернулось, оттого что она не обнаружила в саду никаких следов Оуэна. Теперь, когда она окончательно решилась послать за теткой, промедление было ей невыносимо.
Придется самой отправиться в таверну Йорка за Оуэном. Тилди будет прислушиваться, как там Николас, и сразу придет за ней, если он проснется.
* * *
Том замерял содержимое бочонков. Когда она вошла, он оторвался от работы и улыбнулся.
— Люси Уилтон. Добро пожаловать, соседушка. — Тут он заметил, что она взволнована. — Что-то с Николасом? Ему хуже?
Она кивнула.
— Я хочу послать Оуэна за тетей Филиппой.
— И ты думала найти его здесь? Нет, он ушел из дома с рассветом.
Со второго этажа доносился голос Бесс, отдававшей распоряжения.
— Ты знаешь, куда он ушел? — спросила Люси.
Том поскреб в бороде, потом покачал головой.
— Мне он ничего не говорил. Я думал, он пошел к тебе. Ступай наверх, спроси у Бесс. Может, она что-то знает.
— Похоже, она занята.
— Это точно. Старается привести в порядок комнату Оуэна. Не знать ей покоя, пока не уничтожит все следы пожара. Поднимись к ней. Она будет рада тебя повидать.
Бесс стояла в дверях маленькой комнатушки, подбоченясь и нетерпеливо притоптывая.
— Не знаю, Кит. Просто не знаю, что с тобой делать. Ты такая неловкая. Стоит тебе за что-то взяться девушка, так жди беды.
— Бесс!
Хозяйка таверны обернулась, лицо ее ярко горело, из-под чепчика выбились тугие влажные кудряшки. Закатанные выше локтя рукава открывали мускулистые руки.
— Боже правый, ты застала меня врасплох. Я как раз учила девчонку, как драить пол. Мыслимое ли дело, пятнадцать лет занимается одним и тем же, но до сих пор так ничему и не научилась!
При других обстоятельствах Люси улыбнулась бы такой тираде, но этим утром она была слишком занята своими заботами.
— Ты видела Оуэна?
— Разве он не у тебя? Когда он утром ушел так рано, я подумала, что ты велела ему прийти на рассвете.
Люси отвернулась к лестнице.
— Что за человек.
Плотно сжатые губы подруги, плохое настроение и в сердцах сказанные слова насторожили Бесс. Она поймала Люси за руку.
— Что случилось, милая? Николасу стало хуже?
Люси кивнула.
— И тебе нужно, чтобы кто-то приглядывал за лавкой, пока ты дежуришь у его постели?
— Я хочу послать Оуэна за тетей Филиппой.
— За своей теткой? Зачем это? Неужели ты надеешься на ее помощь? Я сама присмотрю за лавкой.
— У тебя и здесь работы хватает.
— Кит меня подменит.
— Мне нужна тетя. Должна же она помочь!
— Что ж, с этим не стану спорить. Но зачем же посылать Оуэна? Пошли Джона, моего конюшего. Он хороший паренек, ездит быстро, обернется туда и обратно в мгновение ока.
— Не хочу быть тебе обузой, Бесс.
— Никакая ты не обуза. Я сама готова тебе помочь.
Люси посмотрела себе на руки.
— Если бы только ты могла.
Бесс сложила руки на груди.
— Так я и думала. Дело вовсе не в том, что тебе понадобилась помощь тетушки. Давай-ка сейчас мы пойдем вниз и ты расскажешь Бесс все, что наболело.
— Я не могу задерживаться, Бесс, — сказала Люси, спускаясь по лестнице за подругой.
— Тогда поговорим в твоем доме. Мне все равно.
— Нет. Там я не могу разговаривать.
Бесс провела Люси на кухню, посадила на стул и поцокала языком, ощупав ее худые плечики.
— Ты мало ешь, дорогая. Если плохо есть, то беда кажется еще чернее.
Она налила кружку эля для Люси, а вторую для себя.
Люси невольно заразилась убежденностью Бесс, что сейчас она выложит ей всю подноготную. Правда, она не знала, с чего начать и как объяснить свои страхи насчет Николаса. Ей казалось предательством признаться даже самой близкой подруге, что муж, как она опасалась, кого-то убил.
— Я должна поговорить со своей тетей, Бесс. Мне нужно кое-что выяснить, только и всего.
— Только и всего? — Бесс сняла чепчик и заново стянула в узел кудрявую рыжую копну волос, с такой нетерпеливой резкостью заколов его шпилькой, что Люси даже поморщилась. Бесс проверила, надежен ли узел, энергично тряхнув головой, осталась довольна результатом, снова надела чепец и, перегнувшись через столик к Люси, пригвоздила подругу взглядом. — Почему бы тебе не начать с самого начала?
И Люси, вопреки самой себе, все выплеснула — и то, что обнаружил Вульфстан, и то, что она подслушала у двери, и то, что прочла в старых конторских книгах.
— Святые небеса, — пробормотала Бесс под конец рассказа. — Ты несла большой груз забот на своих худеньких плечах. Ну а Николас что говорит по этому поводу?
