Торсби кивнул, пошелестел бумагами на столе, выбрал одну, прочитал ее, потом взял перо и поставил витиеватый росчерк.
— Я только что подписал приказ о приведении в исполнение его смертного приговора. Можете больше не беспокоиться: он не вернется.
— Когда он отправляется в путь?
— Незамедлительно.
— Тогда мне нужно вернуться в лавку. А то вдруг ему вздумается зайти попрощаться.
— Он этого не сделает, Арчер.
— Я все-таки прослежу.
* * *
Как только Люси вошла в комнату, то сразу поняла — что-то не так. Уж очень неподвижно лежал ее муж. Она распахнула ставни неловкими от страха пальцами. Изо рта Николаса тонкой струйкой стекала слюна, дышал он часто и неровно.
— Николас, ты меня слышишь?
Ответа не последовало.
Она нащупала его пульс. Слабый и неровный.
— Милостивый Боже.
Еще один приступ. Она хотела сделать ему больно. Но не так.
* * *
Когда Бесс зашла проведать подругу и убедиться, что Люси пришла в себя после ночных страхов, она удивилась, увидев, что та сидит в изножье кровати и неподвижно смотрит на Николаса.
— В чем дело, Люси?
— У Николаса случился еще один приступ. Он умирает, Бесс.
— Девочка моя. — Бесс присела рядом с Люси и убрала пряди волос у нее с лица. — Он давно уже умирает, милая. Лучше тебе смириться с этим и подумать о себе. Никто из нас не в силах спасти его. — Лицо у Люси было холодным, как лед. — Ради Бога, дитя мое. — Бесс накинула ей на плечи шаль и отвела от кровати.
— Я убила его, Бесс.
— Как же ты это сделала, ради всего святого?
— Я сказала ему, что в сарае меня запер архидиакон. Я рассказала, как тот меня обзывал, что говорил. Я поделилась с ним, как и с тобой, своими подозрениями. — Люси взглянула на Бесс покрасневшими от бессонницы и дыма глазами. — Я хотела причинить ему боль. Этот приступ — из-за меня.
— Вот еще. А как же та ночь в аббатстве? Тогда ты тоже была виновата? Чепуха. У этого человека нечиста совесть, и это его убивает. Ты тут ни при чем. Как твоя рука? Дай посмотрю. — Люси морщилась, пока Бесс снимала повязку. — Тебе бы не следовало так пересушивать рану, Люси. Почему ты забываешь о своей выучке, когда больна сама?
Мысли Люси витали далеко.
— Ты ведь знала, что Оуэн не тот, за кого себя выдает?
Бесс начала было отнекиваться, но потом передумала.
— Я ничего не знала до той самой ночи, когда в его комнате начался пожар. Он тогда был вынужден объяснить, почему его пытаются убить.
— Выходит, тот пожар не случайность?
— С тем же успехом можно считать случайностью и вчерашний пожар, дитя мое.
Бесс никогда не видела Люси такой подавленной.
— Ты хоть немного поспала?
Люси покачала головой.
— С Оуэном поговорили?
— Да. Полагаю, ты все знаешь?
— Сомневаюсь, что все. Но сейчас это неважно. Я не хочу вынуждать тебя заново переживать вчерашний разговор только для того, чтобы просветить меня.
Внизу зазвенел колокольчик.
— Я должна идти, — сказала Люси с усталой покорностью.
Бесс обняла ее.
— Я посижу с Николасом… хотя толку от этого не будет.
* * *
Леди Филиппа прибыла в полдень. Она оказалась вовсе не согбенной седовласой старухой, какой ее представлял Оуэн, а женщиной моложавой, подтянутой, стремительной, с проницательным взглядом. Белоснежный платок, простое платье, безукоризненной чистоты накидка. Она крепко пожала руку Оуэну, оглядела кухню и нахмурилась.
— Так я и думала. Люси давно должна была за мной прислать, а не взваливать все на свои плечи.
— Я вовсе не за этим прислала за тобой, тетушка, — сказала Люси, стоя в дверях. На секунду она запнулась, но потом быстро подошла к родственнице и взяла ее руки в свои. — Как хорошо, что ты приехала, тетя Филиппа.
Леди Филиппа обняла племянницу, потом отстранилась, внимательно посмотрела на перевязанную руку, вгляделась в покрасневшие глаза.
— Дело не только в болезни твоего мужа, как я вижу.
— Позволь я покажу, где ты можешь оставить свои вещи.
Тетушка последовала за Люси по лестнице. Оказавшись в комнате, она обратила внимание на второй тюфяк.
— Я приехала без служанки.
— Это моя постель. Я собиралась спать здесь, но вчера ночью Николасу стало хуже. Он совсем плох.
— Он умирает?
Люси кивнула.
— Ты поэтому прислала за мной?
— Только отчасти. Нам нужно поговорить, тетя Филиппа.
Тетушка кивнула.
— Здесь пахнет бедой. Я чувствую это. Расскажи все, Люси.
— Вечером. Сейчас мне нужно работать.
Леди Филиппа пожала плечами.
— Я присмотрю за Николасом. — Она сняла накидку и повесила на колышек.
— Спасибо тебе. Сейчас с ним Бесс Мерчет. Уверена, у нее и своих дел хватает, поэтому нельзя допустить, чтобы она весь день провела наверху.
— Кто такая эта Бесс Мерчет?
— Владелица таверны Йорка. Живет по соседству.
— Она работает на тебя?
— Нет, тетя. Она моя ближайшая подруга.
Леди Филиппа слегка удивилась.
— А тебе не бывает иногда трудно? По-моему, ты рождена для другой жизни.
— Мне очень трудно именно сейчас, тетя, но это никак не связано с моей работой. Договорим вечером.
Люси заспешила вниз, пока не начался разговор, на который у нее не было времени.
* * *
Новость о ночном пожаре привлекла в аптеку много покупателей, которые пришли в надежде разузнать подробности. Люси и Оуэн работали, пока леди Филиппа не позвала их ужинать.
Тетушка привезла с собой пирог с дичью и тонко приправленный суп из зимних овощей с ячменем. Люси и Оуэн ели молча.
Когда Оуэн отодвинулся от стола, Люси предложила им всем посидеть у огня и отведать бренди.
— А тетушка Филиппа расскажет нам про Николаса, Джеффри Монтейна и мою маму.
Вид у леди Филиппы был смущенный.
— Зачем это нужно?
— Я хочу понять, почему Николас отравил Джеффри Монтейна незадолго до Рождества.
Леди Филиппа обвела взглядом обоих и, перекрестившись, прошептала:
— Святая Мария, Матерь Божья. Неужели этой печали не будет конца?
* * *
