— Господи Иисусе. Значит, руку подбросили для Мартина Уэрдира в качестве предупреждения, точно так, как это произошло с Гилбертом Ридли?
— Возможно. А возможно и другое — друг музыканта вовсе не Уэрдир. В Йорке ведь полно чужестранцев. Завтра утром, перед тем как открыть лавку, я схожу побеседовать с Коутсом.
— Ты собираешься открывать лавку? А что на это скажет его светлость?
— Торсби уехал в Виндзор на Рождество. Кроме того, я должен отработать пропущенные дни, как мне кажется. В конце концов, я ведь твой ученик.
Люси обняла мужа, улыбнулась ему, и Оуэн почувствовал себя вознагражденным.
— А теперь пойду навестить Джаспера, — заявил он.
Люси задержала его, не отпустив руки.
— А может быть, ты для начала просто познакомишься с мальчиком и не станешь задавать никаких вопросов еще день или два? Ему столько пришлось пережить, и я хочу, чтобы он чувствовал себя здесь в полной безопасности.
Оуэну трудно было согласиться. Ему не терпелось описать мальчику Кейт Купер и узнать, не она ли была той женщиной в плаще, но, увидев тревогу в глазах Люси, он пошел на попятный.
— Сделаю, как ты считаешь нужным. Буду ждать, пока ты не позволишь расспросить его.
Когда Люси подарила ему поцелуй, Оуэн уже был рад, что принял такое решение. Он готов был подождать с расспросами сколько угодно, если от этого жена становилась такой ласковой.
13
Связи
Амброз Коутс жил на Футлес-лейн, как раз напротив больницы Святого Леонарда. Не очень привлекательное место. Подкрепившись куском хлеба и кружкой эля, Оуэн отправился выяснить, помнит ли Амброз Коутс Мартина Уэрдира.
— Он, наверное, даже еще не проснулся, — предупредила мужа Люси. — Музыканты встают поздно, если накануне всю ночь работали.
— Давай надеяться, что он благоразумный человек и мне удастся сдержать слово и открыть лавку вовремя.
Дом оказался ничем не примечательным, таким же, как и остальные на этой улице, только у дверей вопил большой рыжий кот. Не успел Оуэн постучать, как дверь открыл худой юноша с темно-русой курчавой шевелюрой. Он улыбнулся коту, впустил его в дом и только потом поднял глаза.
— Извините Мерлина, сэр. Он имеет привычку впадать в истерику, если нарушить его маршрут. Я сегодня не сразу открыл ему дверь. — Он виновато улыбнулся, но, вглядевшись в Оуэна, переменился в лице. — Капитан Арчер? — В голосе послышалась настороженность, которой еще секунду назад не было.
Оуэн чертыхнулся про себя, что его изуродованное лицо тревожит людей.
— Вы, должно быть, Амброз Коутс, музыкант?
Юноша кивнул.
— Да, это я. — Он отступил в сторону. — Прошу вас, входите, капитан. Самое меньшее, что я могу сделать, после того как оставил у миссис Уилтон ту жуткую находку, — это проявить гостеприимство.
— Меня удивляет, что вы знаете, кто я, раз не стреляете из лука по воскресеньям, — сказал Оуэн, входя в маленький домишко. От музыкантов не требовалось умения стрелять из лука, они должны были беречь руки для своего дела.
— Вы заметный человек, — пожал плечами Амброз.
Оуэн дотронулся до повязки на глазу.
— Это точно.
Амброз улыбнулся.
— Ваше лицо и без того привлекает внимание, а повязка лишь усиливает впечатление опасности.
Оуэн не знал, как реагировать. Если бы эти слова прозвучали из уст женщины, он счел бы их своеобразным комплиментом. Но что мог подразумевать Амброз Коутс, отпустив подобное замечание?
Огромные темно-зеленые глаза юноши нервно следили за Оуэном.
— Прошу вас, садитесь. — Амброз подвинул единственный стул в комнате поближе к жаровне. — Не хотите ли разделить со мной утреннюю кружечку эля?
— Если предложите, — ответил Оуэн, присаживаясь.
Амброз налил две кружки эля и сам опустился на табуретку.
— Я рассказал миссис Уилтон все, что мог, насчет этой руки. Право не знаю, что еще добавить.
— Так вы полагаете, эту находку оставила на вашем крыльце соседская свинья?
— Не представляю, как иначе рука могла там оказаться.
— Зато я представляю. Мне сказали, что вы можете помочь мне отыскать одного человека.
— Кого вы хотите отыскать? Музыканта? На праздник?
— Нет. Мне нужно сказать этому человеку, что ему, возможно, грозит опасность.
Амброз напрягся еще больше, чем прежде.
— И кто же этот человек?
— Мартин Уэрдир.
Музыкант стиснул зубы, выпятив подбородок.
— Так вы знаете его?
Судя по лицу, конечно знал.
Коутс подумал немного, потом пожал плечами.
— Я знаю Уэрдира. Но мы давно не виделись. Может быть, потому он и не приходит, что над ним нависла опасность?
Амброз Коутс был умен. Быстро соображал.
— Вряд ли Уэрдир подозревает об опасности, если давно не был в Йорке, — ответил Оуэн. — Но очень важно, чтобы до него дошли мои слова.
— Он не имеет обыкновения заранее объявлять о своих визитах. Быть может, вы расскажете мне, в чем дело, и если он появится…
— Ваш друг работал на Уилла Краунса и Гилберта Ридли. Вы знали об этом?
— Мне ничего не известно о его делах.
— Но имена вам знакомы, вы знали, что руку Гилберта Ридли так и не нашли. А вам известно, что руку Уилла Краунса подбросили Ридли? Видимо, в качестве предупреждения, что он следующий. Теперь же рука Гилберта Ридли оставлена для Мартина Уэрдира.
Амброз заерзал на табуретке.
— Это мой дом, а не Мартина.
Оуэн хмыкнул.
— Руку Краунса оставили не в доме у Ридли, а в комнате, которую он снимал в таверне Йорка. Насколько я понял, Мартин Уэрдир останавливался здесь…
— Чего вы хотите?
— Поговорить с Уэрдиром. Рассказать, что ему грозит. Расспросить, какая его сделка могла породить такие жуткие убийства.
— На кого вы работаете?
— На архиепископа.
Зеленые глаза округлились.
— Вот как.
— Убийства произошли на территории собора.
— Верно. И вы полагаете, что кто-то, зная, что Мартин один раз здесь останавливался, подбросил руку на мое крыльцо, чтобы его предупредить?
— Вполне вероятно. А у вас есть лучшее объяснение странного совпадения, по которому все трое были деловыми партнерами?
— Как я уже сказал, я не знал, что Мартин работал с теми людьми. Как я могу быть уверен, что архиепископ не хочет обвинить в убийствах Мартина?
