— Ужасно. — Мартин перекрестился. — Нет. Ничего подобного я тогда не заметил.
— Сколько времени прошло после смерти Краунса, когда вы поехали к Ридли?
— Около недели. Я не стал долго ждать. Так кто же травил Гилберта?
Люси задержала дыхание.
— Мы не знаем, — сказал Оуэн. — А вы?
— Я ни разу не видел никого из его домочадцев, как уже говорил, поэтому не представляю, какие у него могли быть враги среди родственников.
Оуэн кивнул.
— Итак, вы предупредили Ридли, вернулись в Йорк и остались в городе. Не очень разумно.
— Когда я уехал из Риддлторпа, то узнал, что Джаспер де Мелтон остался без крова, бродит по улицам. В ночь перед праздником Тела Христова мы с Уиллом пообедали вместе, а затем прошлись до места, где собирались актерские фургоны. Он тогда с гордостью указал мне на Джаспера и сказал, что надеется стать для него отцом. Мальчику как раз показывали, как пользоваться масленкой, поэтому меня не представили, но я сразу увидел, что это живой, смышленый ребенок. Я порадовался за Уилла. Он был чувствительный человек. Без жены ему жилось несладко, а я знал, хотя пока не сказал ему, что Гилберт вернулся домой навсегда. Значит, он теперь лишится Сесилии Ридли.
— Выходит, вы знали об их привязанности, — сказала Люси.
— Знал.
Оуэн сложил руки.
— Что еще вы можете нам рассказать?
Мартин пожал плечами.
— Очень немного. Я старался присматривать за Джаспером, показывал ему места, где можно раздобыть еды. Он один вроде бы неплохо справлялся. Потом я уехал ненадолго. — Мартин сделал глоток вина, взгляд его стал грустным. — Помню, моей первой мыслью, после того как я услышал об убийстве Уилла, было, что это Гилберт его убил, а руку отсек за то, что Уилл украл у него Сесилию. Не то чтобы я действительно верил, будто Гилберт на такое способен, просто Уилл не имел совершенно никакого отношения к нашим тайным делам. — Мартин отставил чашку, потер глаза. — Мое подозрение сразу улетучилось. Слишком ужасным было преступление. А любой, кто знал Уилла, не мог не заметить, какой это был мягкий человек. Он бы никогда не внушил такую ненависть своему другу.
Оуэн подавил зевок. Час был поздний.
— Складывается такое впечатление, что Уилла Краунса любили все, кто его знал.
Мартин кивнул.
— А что вы имели в виду под «тайными делами»? — поинтересовалась Люси.
— Мы с Гилбертом иногда пускались в авантюры.
— И однажды это дело коснулось семейства, пользующегося благосклонностью при дворе?
— Это была в основном моя недальновидность. Моя жадность. Позже Гилберт споткнулся на этом. Но Краунс ничего не знал.
— О каком семействе идет речь? — спросила Люси.
— Вам безопаснее не знать этого.
Люси выгнула бровь.
— События повернулись так, что мы уже сейчас в опасности.
— Я пока не стану называть их имен. А теперь настала моя очередь задать вам вопрос. Вы знаете, кто совершил эти убийства?
Оуэн покачал головой.
— Нет.
Мартин вздохнул и поднялся, чтобы уйти.
— Вы устали. Я тоже. Пора и честь знать.
— Мы вас еще увидим? — спросила Люси.
— Конечно. Мне захочется узнать у вас новости, учитывая, что именно я, скорее всего, стану следующей жертвой.
Наверху Люси свернулась калачиком рядом с мужем и закрыла глаза. Оуэн потряс ее за плечо.
— Думаешь, я позволю тебе заснуть, прежде чем ты расскажешь мне о том, что узнала в монастыре?
Люси сонно подняла голову.
— Ты заметил, что раны Джаспера все нанесены справа?
Оуэн испугался, что у нее уже путаются мысли.
— Какое это имеет отношение к Сесилии Ридли?
— Сесилия говорит, что Кейт Купер левша. Стоя лицом к Джасперу, она, конечно, наносила удары в правый бок.
Оуэн заулыбался.
— Полезная деталь. Что еще рассказала тебе Сесилия Ридли?
— О Кейт — почти ничего.
Так мало новостей. А он весь вечер места себе не находил из-за беспокойства.
— О чем же вы тогда проговорили столько времени?
Сердитые нотки в голосе мужа заставили Люси встрепенуться, и она села в постели опершись на локоть.
— Ты сам просил меня сходить к ней и поговорить, а теперь сердишься?
— Я сержусь из-за того, что ты осталась там на ужин и даже не подумала предупредить нас.
Люси дотронулась до щеки Оуэна, заставляя его взглянуть на себя. Он был зол. Тогда она потянулась и поцеловала его.
— Прости меня, любовь моя. Прошу тебя, прости. Я была так горда собой, когда добилась от нее признания, что совсем потеряла голову.
На лице ее появилась довольная улыбка.
— Добилась признания? И ждала столько времени, ничего мне не говоря?
— У нас был гость, дорогой.
— Какое признание?
— Сесилия травила Гилберта. Она считала, что он убил Уилла из ревности. Она не думала убивать Гилберта, просто хотела причинить ему боль, какую ей причинила смерть Уилла.
— Сесилия сама тебе сказала?
— Да. — Люси поднесла к лицу Оуэна масляную лампу. — Ты считаешь, в это трудно поверить?
Оуэн дернул плечом.
— Я знал, она что-то скрывает. Наверное, именно это я и подозревал.
— Но тебе не нравится, что она совершила такое.
— Это было жестоко. — Правда заключалась в том, что он не понимал, как относится к Сесилии, но теперь он в ней разочаровался.
— Это был поступок страсти, Оуэн. Она любила Уилла Краунса.
— А как же муж?
Люси молчала.
— Ну, что скажешь?
— Одно время тебя удивляло, как я могла любить своего мужа.
Это правда. Оуэн решил сменить тему разговора.
— Как ты думаешь, Мартин рассказал нам правду?
Люси кивнула.
— То, что мы услышали — это правда… Но он пока многое скрывает.
— Мне тоже так показалось. Думаешь, он еще вернется?
Люси отставила в сторону лампу и снова легла.
— Мартин придет к нам, когда убийца сделает следующий ход. Остается надеяться, что Мартин не станет слишком долго ждать.
Оуэн вздохнул и лег рядом с женой.
— Ждать всегда трудно.
Люси придвинулась поближе.
— Такая холодная ночь.
Услышав приглашение в ее голосе, он повернулся к ней лицом.
