Таннер стоял рядом с хозяином.
Мартин зарычал, когда его бесцеремонно швырнули на скамью.
— Что все это значит? Мы пришли сюда по доброй воле, привезли письмо, которое вы получили бы гораздо позже, если бы мы оставили его у настоятеля собора в Рипоне, как нас о том просили. И за все это вы натравливаете на нас своих людей и собак? Отдаете приказ связать нас? Вы сумасшедший? — Он поморщился, когда рядом с ним бросили на скамью Амброза, у которого изо рта тонкой струйкой текла кровь. — Звери.
— Пустяки. Просто прикусил язык, — прошептал Амброз.
Мартин пнул связанными ногами в пах того слугу, что стоял перед ним. Головорез взвыл и согнулся пополам, и тут Мартин заметил на его грязной руке кольцо-печатку. Это было кольцо Уилла Краунса.
— Господи Иисусе, — пробормотал Мартин, понимая, что это означает. И вообще поняв все, произошедшее за последнее время. — Архиепископ отдал нас прямо в руки моей богине возмездия.
— Архиепископ здесь ни при чем, — прошипел Амброз. — Это была твоя идея доставить письмо.
— В самом деле. — Скорби уселся на свое место. — Ну и как же вы догадались о своем несчастье? — Он ухмыльнулся и поправил воротник с меховой опушкой, на его пальце заиграло рубиновое кольцо.
И как это Мартин раньше его не увидел?
— Вы со своим слугой носите кольца убитых.
— Браво, Уэрдир. А знаешь, моя кузина очень зла на меня за то, что я до сих пор тебя не убил.
— Твоя кузина? Так вот что было в письме!
— Да. Жаль, ты не узнал печати миссис Перрерс. Элис Перрерс. Возлюбленной короля.
— Перрерс? — простонал Мартин. Ничего хуже быть не могло. — Когда я ее знал, у нее еще не было никакой печати.
— Ты имеешь в виду то время, когда забрал у нее деньги, а затем продал ее имя свинье Чиритону. Что ж, да, моя дорогая кузина Элис довольно быстро поднялась. Минувшей осенью она родила королю Эдуарду сына. Это значительно укрепило ее позиции. Умница Элис.
Незаконнорожденный сын стареющего короля. У Элис Перрерс отныне огромная власть при дворе. И она будет ею пользоваться ровно столько, сколько сможет отвергать все обвинения в государственной измене.
— Что она тебе пообещала?
У Мартина были припрятаны деньги. Он понадеялся, что, быть может, ему удастся подкупить этого безумца.
Скорби кивнул Таннеру, который перешел за спину Амброза, а сам улыбнулся.
— Меня пригласят ко двору, как только… В общем, сейчас она на меня злится, но когда я представлю ей доказательства того, что выполнил свою задачу, она смягчится. — Он поднялся. — Таннер, подержи музыканта.
Таннер схватил Амброза. Мартин отшатнулся в сторону, но в него вцепились двое других слуг.
— Ослабьте веревки Уэрдира и подведите его к огню, — велел Скорби. — Вы знаете, что я должен сделать.
Он отошел в сторону, пока слуги подняли Мартина, подтащили к столу у огня, а затем, развязав ему руки, удерживали его неподвижно.
Скорби приблизился с мечом в руке, в глазах его появился злорадный блеск.
— Милая Элис рассердилась из-за рук, но я исполнял просьбу Кейт. И в память о ней я должен осуществить угрозу ее отца.
Мартин и Амброз протестующе закричали, но слуги прижали правую руку Мартина к столу. Мартин в ужасе смотрел в охваченное восторгом лицо Скорби, когда тот занес над головой меч обеими руками.
«Спаситель, прости мне мои прегрешения. И дай ему силы совершить злодеяние с одного раза». Мгновение, растянувшееся в вечность, Мартин следил за опускающимся мечом и взвыл при виде хлынувшей крови, прежде чем почувствовал обжигающую боль. Потом колени у него подкосились, и он чуть не потерял сознание.
Амброз вырвался из хватки Таннера, но его тут же настигли собаки.
— Мартин! О, мой бог, Мартин! — завопил Амброз.
Мартин взглянул на друга и сквозь дурман увидел, что тот почему-то лежит на полу, пригвожденный лапами гончих псов ада.
— Жаль, что бедняжка Кейт не увидела финала, — сказал Скорби. — Она ненавидела тебя, Уэрдир, больше всех. Говорила, что именно ты погубил ее брата.
— Прижгите ему запястье, ради всего святого, — молил Амброз. — Мартин, ты меня слышишь?
— Слышу, — прошептал Мартин, навалившись на стол. Ему казалось, что голос Амброза идет откуда-то издалека, а весь зал корежится, изменяя форму. Правая рука невыносимо болела. — Не могу больше стоять, — прошептал он, и его тут же подхватили сильные руки.
— Отведите их вниз, — приказал Скорби. — Скоро я навещу наших гостей.
Подземелье с сырыми стенами и прогнившим воздухом как раз соответствовало всему облику дома со рвом и подъемным мостом. «Интересно, — мелькнула у Амброза мысль, — от кого эта семейка защищалась». Но все его мысли тут же переключились на Мартина, которого бросили без чувств на загаженный пол. Тряпка, которой мучители обмотали его искалеченное запястье, уже успела пропитаться кровью. Амброз упал на колени рядом с Мартином и приложил ухо к груди друга. Сердце по-прежнему билось. Хвала Господу. Пока в Уэрдире теплилась жизнь, оставалась надежда.
— Пожалуйста, развяжи мне руки, чтобы я мог ему помочь, — попросил Амброз у того, кто носил печатку на пальце.
— И что, по-твоему, ты сможешь сделать?
— По крайней мере, попытаюсь остановить кровотечение.
Слуга осветил факелом окровавленную тряпку.
— Ну, раз вы в подземелье, то, наверное, можно. — Он развязал Амброза.
— Нельзя ли принести немного вина, чтобы снять ему боль, когда он очнется?
— Он долго не протянет. У хозяина есть на его счет планы.
— Но человек может умереть от боли.
Слуга фыркнул.
— Тогда я бы уже десять раз был мертв. — Он сплюнул в угол. — Надо же, умереть от боли.
— Если Мартин сейчас умрет, то мастер Скорби лишится развлечения.
Слуга засомневался.
— Ладно, так и быть. — Он закрыл за собой тяжелую дверь.
Амброз снял с себя куртку и развязал кожаный шнурок, прикреплявший один из рукавов к кожаному жилету. Шнурок был тонкий, но прочный. Порывшись в гнилой соломе, музыкант отыскал короткую, толстую веточку. Осторожно завел шнурок под искалеченную руку Мартина, завязал крепкий узел над локтем, а затем просунул туда веточку, чтобы стянуть шнурок как можно крепче. Мартин застонал. Амброз положил голову Мартина себе на колени и погладил его взмокший лоб.
А потом он запел. Он пел все песни подряд, какие только помнил. Делал он это для того, чтобы Мартин, если очнется, сразу понял — друг рядом.
Его голос охрип к тому времени, когда в подземелье робко вошла служанка, неся кувшин с вином и две чашки.
— Вы поете, словно ангел, — сказала женщина. — Нам слышно там, наверху. Выпейте немного, а потом спрячьте под солому. Про запас.
