Оуэн поднялся.
— Нужно отвезти Мартина в аббатство Святой Марии. Брат Вульфстан проследит, чтобы рана как следует зажила.
— Мы могли бы отослать Уэрдира в аббатство Фаунтинс. Там отличный лазарет. А затем продолжим поиски.
— Ваша светлость, может быть, нам целесообразнее вернуться в Йорк и спросить у Анны Скорби, где ее муж мог хранить самые важные документы?
Торсби задумался.
— Умный ход. Так и сделаем. — Он поднялся. — Идем. Сейчас поужинаем и отдохнем. Завтра на рассвете выезжаем.
В большом зале Амброз в одиночестве сидел у огня.
— Где Мартин? — поинтересовался Оуэн.
— Я уложил его в спальне наверху. Он еле туда дошел. Если нам завтра предстоит ехать верхом, то, думаю, ему нужно набраться сил.
Служанка налила вина архиепископу и Оуэну, и Торсби отпил глоток.
— А теперь расскажите нам, мастер Коутс, что именно здесь произошло. Вы решили доставить письмо сами — из-за этого попали в такую переделку?
Амброз устало кивнул.
— Мы думали расспросить Скорби о его тесте. Вдруг он вспомнил бы, не называл ли мастер Ридли имена своих врагов. Мы понятия не имели, что попали в самое логово врагов Ридли — и Мартина, — пока не зашли в дом и хозяин не натравил на нас собак. — Он вдруг начал озираться. — Кажется, я не видел сегодня собак.
Оуэн вспомнил лай, доносившийся из леса.
— Думаю, они сейчас охотятся. Если поднимем мост, они не смогут вернуться со своей добычей. — Он позвал служанку и велел ей передать мужчинам, чтобы те подняли мост.
— Мы не прочь поесть, — сказал служанке Торсби.
Женщина присела в книксене.
— У нас есть солонина нескольких видов, сыр, зимние яблоки и вчерашний хлеб, ваша светлость. Пища совсем простая, но с тех пор, как уехала миссис Скорби, хозяин не заботился о благородном угощении.
— Пища и есть пища. Сейчас для нас и такая еда — роскошный пир.
Служанка поспешила прочь.
А Торсби повернулся к Амброзу.
— Продолжайте свой рассказ, Коутс.
Амброз подробно рассказал обо всех страшных испытаниях, не упомянув только о своем пении.
— Как Скорби обращался со своими людьми? — спросил архиепископ. — По-вашему, им что-то известно?
— Сомневаюсь, впрочем, не стал бы клясться. Я их почти не видел, после того как искалечили Мартина.
Торсби передал Оуэну ключ, принесенный служанкой.
— Ступай, поговори с ними. Выясни, известно ли им что-нибудь важное для нас.
Когда Оуэн вошел в подземелье, пленники постарались принять достойный вид. Их раны были уже перевязаны.
— Вы понимаете, что мастер Скорби мертв?
Один слуга кивнул, второй просто мрачно посмотрел на Оуэна.
— Что с вами делать, решит архиепископ.
— Мы ничего не знали о том, что он задумал, — произнес тот, который кивал. — Он был нашим хозяином. Мы должны были ему подчиняться.
— Как тебя зовут?
— Джек, милорд. А рядом со мной Таннер.
— Кто отдавал твоему хозяину приказы, Джек?
Тот засопел.
— Никто ничего ему не приказывал. Он говорил, что выше закона. Скоро его должны были посвятить в рыцари.
— Кто же собирался сделать из него рыцаря?
— Король, наверное, кто же еще? — хмыкнул Джек.
— А кто из вас резал глотки?
Джек поморщился.
— Мы исполняли приказы.
— Кто?
— Первого порешил я, — заговорил наконец Таннер. — Второго прикончил наш друг Роби — это тот, которого зарубил архиепископ.
— Кто убил Кейт Купер?
Таннер усмехнулся.
— Собственноручно мастер Скорби. Не захотел ни с кем делиться. После рассказывал, что ее сердце перестало биться, как раз когда он овладел ею. Говорил, что лучшего момента в жизни не испытывал. — Он расхохотался.
Оуэн наотмашь ударил его.
— Ты мразь, Таннер. Не желаю больше слышать твоего голоса. И видеть твоей рожи.
Оуэн повернулся к Джеку.
— Нам нужно найти документы Скорби. Где еще он мог хранить бумаги, кроме комнатушки, что рядом с большим залом?
— Не знаю. Честно, не знаю. Нам он ничего не рассказывал.
Оуэну оставалось только поверить.
На рассвете они покинули особняк. Накануне вечером Торсби собрал всех слуг и приказал как следует приглядывать за домом и кормить пленных до приезда Анны Скорби.
Около полудня начался легкий снегопад. Амброз ехал рядом с Мартином, следя, чтобы друг бодрствовал. Он видел, каких усилий стоит Мартину держаться прямо в седле. Торсби надеялся, что они сразу отправятся в Йорк, но Амброз уговорил его остановиться на ночь в гостинице Олна.
После ночного отдыха Мартину стало гораздо лучше. На второй день он держался в седле увереннее и, когда путники въехали в Йорк, попросил разрешения подождать следующего дня, прежде чем отправляться в аббатство Святой Марии.
— Нам с Амброзом нужно многое обсудить.
Оуэн не видел в этом никакого вреда. Архиепископу просьба не понравилась, но он уступил.
— Им предстоит долгая разлука, — сказал он Оуэну, прощаясь у ворот собора. — Я хочу отвезти Уэрдира в Виндзор. Кто лучше его сможет рассказать королю об Элис Перрерс и ее семейке?
Оуэн уже пошел прочь, но последнее замечание заставило его вернуться к Торсби.
— Мартину это не понравится. Да и какая награда его тогда ждет?
Торсби пожал плечами.
— Он пират и чужестранец. Мне все равно, понравится ему это или нет.
Оуэн, недовольно поморщившись, набросил на голову капюшон и быстро ушел.
Люси внимательно выслушала длинный рассказ мужа, не произнося ни слова, пока он не передал сказанные архиепископом на прощание слова о Мартине.
— История с Джаспером его ничему не научила! Как он может везти Мартина к женщине, которая хотела его убить и все для этого сделала? Ну как после этого считать Торсби человеком?
— Он человек, конечно, но заносчивый. Он ненавидит Элис Перрерс, поэтому для него самое важное — свергнуть ее с пьедестала. Что мы можем здесь поделать? Остается только надеяться, что Мартин найдет способ потеряться по дороге.
Они засиделись допоздна, обсуждая возможности побега, но в конце концов отправились спать, так ничего и не решив.
Амброз раскладывал тюфяк возле жаровни, а Мартин тем временем потягивал бренди, которое архиепископ дал ему, чтобы согреться.
