— Не знаю, стоит ли нам ночевать здесь, Амброз.
— Ты хочешь прямо сейчас отправиться в аббатство?
— Нет. Я бы хотел выбраться из города.
— Слишком поздно, ворота уже заперты.
— Проклятье. Что ж, сыграй что-нибудь на сон грядущий, а я постараюсь отдохнуть. Завтра нам надо встать пораньше. Пока никто не проснулся.
— Что тебя беспокоит?
— Они долго искали письмо, которое мы привезли.
— Куда ты клонишь?
— Они ничего не нашли, как ты знаешь.
Амброз кивнул.
— Да, я слышал, как они переговаривались.
— Так кому теперь ехать с архиепископом в Виндзор и свидетельствовать против семейства Перрерс?
Приготовив постель, Амброз сел рядом с Мартином.
— Ты думаешь, он собирается скормить тебя львам?
Мартин кивнул. Его лицо покрывали бусинки пота.
Амброз пощупал другу лоб.
— У тебя лихорадка. Тебе нужно лечь, укрыться и пропотеть как следует, если завтра предстоит дорога.
Мартин позволил себя уложить. Амброз подоткнул одеяло.
— Не волнуйся, Мартин, тебе не суждено стать мучеником.
Музыкант взял в руки скрипку и заиграл тихую мелодию. Вскоре Мартин засопел, тогда он на цыпочках обошел комнату, достал кусок веревки и хороший охотничий нож. До утра ему предстояло кое-что сделать.
27
Живые и мертвые
Люси пощекотала мужу нос пером. Он чихнул, сел в кровати и протер глаза.
— С добрым утром.
Зарычав, он бросился на нее, но она с хохотом откатилась в сторону.
— Погоди. — Она вскочила с кровати, завернувшись в толстую шаль. Другой одежды на ней не было, и шаль от холода не спасала.
Оуэн тоже почувствовал, что без одеяла холодно.
— Проклятье, ступай обратно в кровать. Я пока не хочу спускать ноги на пол.
— Знаю. И не нужно, если спокойно послушаешь, что я решила.
Оуэн залег под одеяло.
— Так что ты решила и насчет чего?
— Насчет Мартина. Обещаешь полежать тихонько и послушать? — У нее начали стучать зубы.
Он рассмеялся.
— Что, замерзла?
— Ноги заледенели.
— Так почему бы тебе не забраться в постель?
— Ты должен пообещать, что будешь вести себя смирно и выслушаешь меня.
— Просьба вполне разумная. Почему же ты во мне сомневаешься?
— У тебя взгляд какой-то не такой.
— Какой же?
— Пожалуйста, просто дай слово. Я обморожу ноги, если ты не поторопишься.
— Откуда ты знаешь, что можно доверять моему обещанию?
— Чтоб тебе пусто было. — Люси вернулась на кровать, но осталась поверх одеяла, по-прежнему кутаясь в шаль.
— Лезь скорее под одеяло, а то у тебя сейчас пальцы на ногах отвалятся. Несколько секунд я готов вести себя хорошо.
Люси укрылась одеялом.
— Матерь Божия, до чего же сегодня холодно. Я совсем не чувствую ног.
Оуэн протянул под одеялом руку и, схватив ледяные ступни жены, принялся разогревать ладонями.
— А теперь выкладывай свое решение.
— Ты отправишься в дом Амброза, как и было задумано, но вместо того, чтобы вести Мартина в аббатство, ты предупредишь их обоих, чтобы они поскорее покинули город.
— Хороший план, если бы Мартин был в состоянии вынести путешествие.
— Семья Перрерсов уничтожит его, Оуэн. Ему нельзя ехать в Виндзор с архиепископом. А если он окажется в аббатстве Святой Марии, как он оттуда убежит?
— Я поговорю с братом Вульфстаном. Возможно, он что-нибудь придумает.
Люси покачала головой.
— Мартин не должен ехать в Виндзор.
— Я тоже не хочу, чтобы он туда ехал, Люси. Но сейчас ему из города не выбраться. Он слишком слаб.
— Тогда мы его спрячем.
— Где?
— Пока не знаю, но мы обязательно это сделаем.
— Торсби не дурак.
— Я бы сама пошла их предупредить, пока ты не проснулся, но подумала, что сумею тебя убедить. У тебя есть и доброе сердце, и совесть.
— Да, есть, будь оно все проклято. Просто я пока не знаю, как нам удастся спрятать раненого.
Люси в задумчивости прикусила нижнюю губку. Внезапно она села и улыбнулась.
— Мы отвезем его к тетушке Филиппе.
— Люси, что она подумает?
— Она согласится, когда услышит, какая его ждет участь.
Оуэн задумался. Фрейторп Хадден — большое поместье, наверняка там можно спрятать Мартина.
— Хорошо. Сегодня же отвезу его туда.
Люси крепко его обняла, а потом оттолкнула.
— Поторапливайся.
Он уставился на ее обнаженные плечи и грудь, где еще секунду назад была шаль, и подвинулся так, чтобы она почувствовала, как заводит его.
— Ты действительно хочешь, чтобы я отправился прямо сейчас?
Она совсем отбросила шаль.
— Пока нет.
Когда Оуэн пересекал площадь Святой Елены, его начали терзать сомнения по поводу плана.
Откуда у них вдруг такая уверенность, что отец Люси, сэр Роберт, согласится спрятать Мартина? Поместье Фрейторп Хадден принадлежало ему, а не Филиппе. И даже если сэр Роберт уступит просьбе, то можно ли быть уверенным, что он не выдаст Мартина, как только появятся люди архиепископа? Не посланцы священника, а слуги лорд-канцлера. Сэр Роберт много лет провел на службе у короля. Сможет ли он отказаться от прежней привычки при всех обстоятельствах соблюдать верность королю?
К тому времени, когда Оуэн дошел до крыльца Амброза, он принял решение: предложить Мартину скрыться во Фрейторпе, но не утаивать от него возможного риска.
Оуэн постучал. Выждал немного. Снова постучал. Подождал. Приложил ухо к двери, но ничего не услышал. Впрочем, дверь была массивная. Он нажал плечом, дверь поддалась. Дом был погружен в темноту, хотя в жаровне тлели несколько красных угольков, убедивших Оуэна, что здесь недавно кто-то был и загасил огонь.
Он ощупью нашел масляную лампу, зажег ее от непотухших угольков и поднялся по лестнице. Сундук на чердаке стоял открытый и пустой. Арчер снова спустился вниз, зажег еще несколько свечек. Оказалось, что все более или менее ценное из комнаты исчезло. На полу валялся окровавленный кусок веревки, а у черного хода виднелся кровавый след ступни. Оуэн открыл заднюю дверь и ступил за порог, где занимался жемчужно-серый рассвет. Ни души. В нескольких шагах от двери земля была запятнана кровью. Рядом лежали окровавленные тряпки.
