— Едем к тебе домой?
— Нет, домой не поедем. У меня его вообще больше нет. Нет семьи, значит, нет и дома. Не хочу я туда ехать, мне там страшно и грустно. У меня украли все. Похитили мою любимую дочку. Отвези меня в гостиницу. Точно, поехали в «Палас». Меня там знают. Приду к консьержу и скажу: «Быстро давай мне самый лучший номер». Куда они денутся? Дадут люкс как миленькие.
Хулио продолжал ехать в выбранном направлении, не обращая внимания на пьяную болтовню пассажира.
— Вполне возможно, что она уже там. Я серьезно. Ей всегда нравился «Палас». Там кафе хорошее и люстры красивые. Наверняка сейчас приедем, заглянем в книгу постояльцев и найдем ее имя. Все, решено. Едем в «Палас»!
После этого Карлос на несколько минут замолчал. Хулио приоткрыл окно с его стороны, чтобы вечерний воздух помог пьяному немного протрезветь.
Вскоре Карлос действительно чуть-чуть пришел в себя и завел уже не столь бессмысленный разговор:
— Как ты думаешь, она вернется? Знать бы только, где ее искать. Мне бы поговорить с ней. Пусть объяснит, что происходит. Эй, Хулио! — Он звал психолога так, словно того не было рядом, улыбаясь как висельник, стоящий на краю эшафота. — Хулио!
— Что?
— Позвонил бы ты ей, что ли! Поговорил бы с ней. Постарайся убедить, чтобы она со мной встретилась, сама объяснила, что произошло. Вы ведь с ней отлично ладите. Она тебя послушается. Не хочу я обращаться к адвокатам. Если до этого дойдет — считай, что между мной и Кораль все кончено. Мало того что это само по себе противно, так ведь и юристы свое дело знают. Они не остановятся, пока людей до развода не доведут. А я хочу быть с Кораль, как раньше. Я люблю ее! Не знаю, как можно без нее жить!
Хулио представил себе, что Кораль слышит этот монолог, и почему-то ему показалось, что слова Карлоса ни в малейшей степени не тронули бы ее.
— Ладно, успокойся.
— Мне нужно, чтобы жена меня простила! Передай ей, что я сделаю все, что она захочет, пусть только вернется.
Вскоре Карлос уткнулся лбом в боковое стекло и уснул. Хулио пришлось помочь ему выйти из машины и отвести к дому. Он боялся, что если Карлос упадет, то придется вызывать «скорую». Омедас фактически тащил его на себе — по дорожке, по ступенькам крыльца, через террасу, порог и по всему вестибюлю. Наконец Хулио опустил Карлоса на диван. Тот упал как подкошенный и сразу же затих. Вид у него был весьма жалкий.
Пока Хулио набирал номер, чтобы вызвать себе такси, Карлос успел отключиться и громко захрапел.
Глава шестнадцатая
Подстава
13 июня
Он настолько изменился, что я с трудом его узнаю. Стал послушным, покладистым, во всем идет навстречу, играет с сестрой, да и ко мне стал относиться совсем не так, как раньше. От былой холодной дерзости не осталось и следа. Мне кажется, что тот шлюз, через который он сливал на окружающих ненависть, накопившуюся в нем, захлопнулся и остался там, в его старом доме. Здесь мы находимся рядом с ним в куда как более тесном пространстве, но дышим совершенно иначе. Нет никакого напряжения, ощущения опасности.
Хотелось бы понять, кто он — этот новый Николас? С одной стороны, работать с ним стало легче, а с другой — я вижу совершенно обыкновенного мальчишку, разительно не похожего на того, который впивался в меня своими жесткими ледяными глазами и готов был воевать со мной буквально каждым словом, каждым жестом. Сейчас я вижу, что он действительно улыбается, а не готовится к очередному выпаду против меня. Нико стал больше говорить. В его словах нет былой злости и напряженности. Он даже психом меня перестал называть.
Сейчас я немного успокоился, начал думать, что в какой-то мере не только приручил его, но и лишил индивидуальности. Странный парадокс. Раньше я видел перед собой мальчишку, отчаянно отстаивавшего свое право быть не таким, как все, в этом конформистски настроенном мире. Теперь он, похоже, отказался от вооруженной борьбы, старается постепенно вписаться в общие рамки.
Впрочем, вполне вероятно, что мой подопечный просто притих и занят созданием своей новой индивидуальности. Может быть, он, как змея, сбросил свою старую кожу, вот только в отличие от пресмыкающихся новый защитный покров к этому моменту у него еще не образовался. Теперь мальчишка боится пораниться, поэтому старается вести себя очень осторожно. Что ж, внутренние перемены никогда не бывают безболезненными. Николасу еще предстоит это осознать и научиться воспринимать такие трудности как должное.
Я всячески пытаюсь убедить себя в том, что все идет хорошо. Кораль, кстати, тоже довольна результатами моих занятий с ее сыном. Вот только… достаточно ли того, что я сделал, или нам предстоит еще много работы?
Не предупредив брата, Патрисия решила заглянуть к нему вечерком, часов в девять, когда он обычно бывал дома. Она позвонила в квартиру от дверей подъезда, но ответа не дождалась. Патрисия удивилась, уже собралась было уходить, как вдруг увидела то, что поразило ее до глубины души. Из-за поворота показался Хулио, возглавлявший целую процессию. Он шел домой, у него на плечах сидела девочка, напевающая какую-то веселую детскую песенку. Рядом шли Кораль и Нико. В общем, со стороны они могли показаться самой настоящей семьей.
Хулио увидел сестру, поджидавшую у подъезда, и смутился, словно его поймали на чем-то некрасивом или недостойном. Он сразу же опустил Диану на землю. Кораль поздоровалась с Патрисией и почувствовала, что брата с сестрой сейчас лучше оставить одних. Напряжение, возникшее между ними, было ощутимо физически. Кораль испытывала неловкость, будто пробралась в этот дом без ведома хозяина и теперь была вынуждена держать ответ перед ним и его родственниками.
— Ладно, мы, наверное, поедем, — сказала Кораль. — Поужинаем сегодня у моих родителей.
Она остановила такси, проезжавшее мимо. Все произошло так быстро, что Хулио даже не успел помешать ей.
Едва перешагнув порог квартиры Хулио, Патрисия увидела чужие вещи и детские игрушки, раскиданные повсюду. Не стоило и пытаться скрыть от нее очевидное. Любой нормальный человек сразу понял бы, что эта семья обосновалась здесь всерьез. Патрисия не могла понять, как Хулио, так любивший одиночество, мог сосуществовать с этой женщиной и ее детьми в столь маленьком пространстве. В том, чтобы закрутить роман с замужней женщиной, тоже хорошего мало. Но впустить к себе в дом мать с двумя детьми — это уже ни в какие ворота не лезет.
С того дня, когда Хулио признался сестре, что случайно встретился с Кораль, прошло не больше четырех месяцев. На протяжении этого времени он становился все более замкнутым и куда меньше общался с Патрисией. Сестре казалось, что брат о чем-то умалчивает, пытается скрыть от нее нечто важное.
Патрисия предполагала, что он мог предпринять какие-то решительные действия, не посоветовавшись с нею. Такая перспектива, естественно, беспокоила Патрисию, но то, что она увидела сегодня, не могло бы присниться ей и в самом кошмарном сне. Надо же было братцу оказаться таким идиотом, чтобы устроить, извините, приключение не только для себя и этой женщины, но и для всей ее семьи. Было похоже, что старая любовь, разгоревшаяся с новой силой, изрядно помутила рассудок Хулио.
