— Вы находитесь не в своем секторе, Чосер.
— Совершенно верно. Я заблудился. Я воспользовался не тем транспортером.
— Вы должны немедленно покинуть это место» — сказал андроид, возвращая Козимо его карту.
— Хорошо. Тогда покажите мне дорогу, сам я не найду выхода. t
Трое стражников довели Козимо до площадки и ушли только тогда, когда убедились, что он сел на транспортер.
Козимо решил расспросить пассажиров. Один из них сказал, что Карл де Рюи, возможно, находится в этой части корабля.
— Мой сосед по сектору, — пояснил он, — занимался техническим обслуживанием корабля до отправления, так он рассказывал, что уже тогда вход в этот сектор был запрещен. Он считает, что Карл де Рюи уже несколько недель живет там и даже не высаживался в Труа.
Козимо вспомнил, что Карла действительно не было на большой мессе перед отправлением.
— Он никогда никого здесь не видел, — добавил попутчик. — Окружение де Рюи так же невидимо, как и он сам.
Эти длинные окружные коридоры… Являются ли они буферным сектором, необходимым, чтобы полностью изолировать то, что находится внутри?
«Изолировать что или кого? — думая Козимо. — Почему Карл де Рюи применил такую мощную систему охраны? И по какой причине он раньше других обосновался на корабле?»
Козимо Ги основывал свою стратегию расследования на знании характеров рыцарей, учитывая возможность вступить с ними в контакт через кого-нибудь из их окружения — к кому будет праще подступиться. Если Карл действительно здесь и Козимо не удастся найти посредника, к нему будет трудно приблизиться.
Прежде чем вернуться в каюту, Козимо придумал, что он скажет Полибюсу. За обедом летописец не произвел ка него впечатления примерного христианина, поэтому Козимо решил, что «Чосер» станет верующим-фанатиком и будет проводить большую часть дня в часовнях корабля. Такое прикрытие вполне могло срабатывать какое-то время. Он должен вести себя как можно более непринужденно и стараться быть незаметным. Он должен собрать информацию, находить правдоподобные предлоги для своих отлучек и затем поскорее покинуть этот караван.
Дневная разведка подтвердила, что он хорошо знает устройство корабля: пожалуй, ничего не изменилось в новой модели по сравнению с Азимо-4, если не считать увеличения размеров и трех дополнительных пассажирских секторов. Зайдя в каюту, Козимо достал распечатанный листок и решил восстановить по памяти то, что видел. Не торопясь, так как ему никто не мешал, он начал заново чертить схему всего корабля. Не показывая на плане пассажирские секторы, он наносил коридоры и технические пространства между отсеками, использовавшиеся при строительстве. Именно в таких местах он играл ребенком, когда жил на Таборе. Существовал еще огромный туннель, проходивший по центру корабля, как своего рода полый позвоночник, функцией которого было создание искусственной гравитации.
На следующий день Козимо скопировал составленную схему на портативный экран и отправился проверить некоторые детали на месте. Все соответствовало.
Немного позже в каюту вошел взволнованный Полибюс.
— Открытие! — воскликнул он. — Робер де Крон должен сегодня посетить в лепрозории больных, отправившихся в паломничество. Еще никто об этом не знает. Пойдем!
Лепразорий и диспансер находились в задней части корабля. Паломничество из Труа было примечательно тем, что не отказывали никому, включая прокаженных, умирающих и сирот. Исключением были еретики и отлученные от Церкви. Такое истинно христианское отношение встретило всеобщее одобрение.
В лепрозорий можно было попасть только через огромные сады — легкие корабля.
Когда Козимо и Полибюс прибыли на место, там уже собралась толпа. Многим хотелось увидеть рыцаря. Люди были взволнованы до предела. Из уст в уста передавались легенды оде Кроне и его собратьях по Христовой Милиции.
— Эти рыцари — святые! — воскликнул какой-то старик.
— Говорят, что они могут благословлять, как священники, а некоторые из них обладают силой исцеления, — прошептала, как бы открывая страшный секрет, молодая женщина с ребенком.
— Рассказывают, что они могут ходить по воде и через огонь. А Хьюго де Пайен может убить одним своим взглядом.
— Когда они спят, от них исходит сияние. Кто-то это видел!
— Как только мы прибудем в Святую землю, они уничтожат всех иноверцев. Они готовят почву для второго пришествия Христа!
Полибюс все тщательно записывал. Он повернулся к Козимо.
— Лучше и не придумаешь. Ты представляешь, что происходит? Мы присутствуем при рождении мифа.
Но причиной такого оживления было не только то, что всем не терпелось увидеть одного из двух хозяев Азимо. Через сад по той же дороге, по которой должен был пройти де Крон, шли бывшие блудницы Эрихто — это и будоражило толпу. Несмотря на скромную одежду, чтение псалмов и потупленные взгляды, девушки вызывали у всех нездоровое любопытство, а для некоторых они были настоящим искушением: бурное прошлое, молодость, гармоничные черты лиц, соблазнительные очертания грудей, которых не могли скрыть белые платья новообращенных, даже исходивший от этих девиц аромат…
— Разве такие исправятся! — посетовала какая-то старуха, глядя на них. — Если начали зарабатывать, продавая свое тело, то такими и останутся.
Несмотря на отпускаемые в адрес девушек замечания, Эрихто оставалась невозмутимой и держалась надменно.
Наконец появился Робер де Крон и его свита. Стихли разговоры, прекратились подмигивания. Все старались протиснуться вперед. Полибюс то и дело подпрыгивал, чтобы лучше рассмотреть рыцаря.
Что же касается Козимо, он не тратил времени на разглядывание де Крона, зато внимательно изучал окружавших рыцаря людей. Это были, в основном, оруженосцы и церковники. Все они были мрачными и сдержанными, как и их господин, и шли быстро.
Вдруг Козимо узнал одного из сопровождающих: это был Оберон де Сентив, которого он встречал в Труа! Священник, приходивший в ателье Гаргсаля забрать книгу с иллюстрациями. Козимо хорошо запомнил эти обвислые щеки и бегающие глазки. С этого момента он не выпускал его из вида. Де Сентив был единственным, не сумевшим скрыть, что на него произвели впечатление красавицы Эрихто, проходившие через сады. Он даже обернулся, чтобы лучше рассмотреть раскаявшихся грешниц. Кроме Козимо, никто не обратил на это внимания. Де Сентив замешкался на какое-то мгновение, а потом присоединился к своему господину, которого уже окружили больные.
В ту же секунду к Козимо подошел Полибюс.
— Ты в идея этих девушек? — спросил он. — Похоже, они надеются искупить грехи, совершив паломничество. Это бывшие блудницы?
— Если верить тому, что говорят, да.
Но Козимо возвращался мыслями к де Сентиву. Этого человека с чувственной натурой будет легко подкупить. Если в Труа он рискнул заказать копию запрещенного произведения и привезти его с собой, то не устоит перед соблазном и захочет большего. А Оберон входит в свиту Робера де Крона. Он наверняка занимает при нем важный пост.
