И это она обвиняет его во лжи?
— И в чем же я тебя обманул? — поинтересовался Карлос.
Было бы лучше, если бы ее присутствие так не действовало на него. Мисс Джонс подстриглась, и новая прическа открывала нежный изгиб ее шеи. Под солнцем Аргентины ее кожа приобрела легкий загар; светло-серые глаза в обрамлении длинных густых ресниц казались еще больше. Она была одета в мягкую тунику свободного покроя и легинсы. Она немного прибавила в весе, и Карлосу это нравилось. Ему доставлял удовольствие вид полных грудей под тонким хлопком, плавная линия бедер, обтянутых эластичной тканью, и тот самый чувственный парфюм, который привел его к падению тогда, да и сейчас кружил голову, как опасное искушение.
И все же мисс Джонс изменилась. Что могло с ней случиться? Что произошло после той ночи в гостинице? Нет, это было не только солнце. Что-то еще — или кто-то — придал румянец этим щекам. Другой мужчина? Карлос с гневом отверг эту мысль.
— Ты клялся, что у тебя ни гроша, — сказала она. — Вино и лошади — вот все, что у тебя было. Ферма, виноградники — об этом ты упомянуть забыл.
«Со мной все, что у меня есть».
— Именно так оно и было тогда. Но разве ты сообщила мне о себе больше деталей, дорогая мисс?..
Карлос замолчал, сообразив, что то, что сработало в момент безумия одной ночи, не может продолжаться в реальности повседневной жизни. Если бы она дождалась его в гостиничном номере, он спросил бы ее настоящее имя.
— Как, черт возьми, тебя зовут? Я не могу продолжать называть тебя мисс Джонс.
— Почему? — спросила она с усмешкой. — Клянусь, это ничуть не хуже, чем Карлос Диабло. Если бы я не видела твой паспорт, никогда бы не узнала правды. Ведь ты этого хотел, да?
— Тебя, кажется, сначала не интересовали мои паспортные данные.
— Я была в отчаянной ситуации, и ты знал это. Поэтому и назвался мне вымышленным именем…
— Не вымышленным. Диабло — мое второе имя.
Карлос Ортега было ничуть не хуже, чем Карлос Диабло. Он мог бы прожить так много лет, но, когда узнал, что тот, кого он считал отцом, на самом деле им не был, Карлос потерял все: и свое имя, и семейную историю, и представление о самом себе.
Хавьер Ортега приказал ему убираться прочь, но затем почему-то захотел вновь увидеть «внука», — это поражало больше всего.
Но теперь, когда он обнаружил здесь мисс Джонс… Могла ли она быть как-то причастна к желанию Хавьера?
— Ну разумеется! Все это, конечно, имело смысл, если ты собирался соблазнить меня, а потом скрыться.
— Ты тоже принимала участие в соблазнении. Ты же не будешь отрицать, что тебе этого не хотелось? И насколько я помню, ты тоже ушла.
— Ну конечно. А ты думал, что я буду сидеть в комнате и дожидаться тебя?
— Вообще-то да.
— Не вижу причины. Мы не брали на себя никаких обязательств. То, что было у нас, — это прекрасно, но на одну ночь. После подобных вещей никто никому ничего не должен.
— Даже сказать настоящее имя? — уточнил Карлос.
Губы Марты сжались, словно она хотела удержать ответ. В этот момент Карлос услышал шуршание резиновых шин по деревянному полу. Хавьер. Увидеть его в инвалидном кресле было для него шоком. Карлос знал о его болезни, но не подозревал, что последствия окажутся столь серьезными.
— Мартья? — Голос Хавьера звучал раздраженно. — Мы когда-нибудь будем есть или ты собираешься провести весь вечер на кухне?
— Уже почти все готово, — мягко сказала она, улыбнувшись Хавьеру, успокоив тем самым старика и даже немного его разжалобив. — Почему бы вам пока не пригласить Карлоса в гостиную? А через несколько минут и я к вам присоединюсь. Вы могли бы налить ему что-нибудь выпить, — добавила Марта, обращаясь к Карлосу.
И, подчеркнув необходимость соблюдать дистанцию, отступила на пару шагов.
— Хорошо, — ответил Карлос, искренне удивленный, что упрямый и раздражительный Хавьер так легко позволил себя уговорить и теперь послушно разворачивал свое кресло, чтобы вернуться в комнату.
Что-то дрогнуло внутри Карлоса, когда он понял, как давно не видел на лице Хавьера подобного выражения.
— Мартья?.. — удивленно спросил он.
— На самом деле Марта. Марта Джонс, — холодно откликнулась она, надевая перчатки-прихватки, чтобы достать из духовки мясо. — Просто Хавьер его так произносит.
— Марта Джонс. Значит, Джонс все же оказалось правдой.
— Конечно. Я назвала только часть своего имени, но не солгала. Я не из тех, кто лжет.
— Я тоже, — произнес Карлос.
Теперь она его зацепила. И он чувствовал не только раздражение оттого, что она обвинила его во вранье. Марта наклонилась к духовке, и ее груди мягко покачнулись. Тело Карлоса немедленно отреагировало, заставив его почувствовать себя неловко. Жар от духовки, смешанный с ее запахом, подействовал на него сильнее, чем самый мощный наркотик.
— Диабло — Ортега? Это ведь означает «рябчик»? — усмехнулась она. — Как-то не сочетается. Что-то из этого наверняка неправда.
— Все не так просто, — ответил он.
Настолько не просто, что Карлосу не хотелось делиться этим с Мартой. По крайней мере, сейчас. Он даже не знал, зачем она сюда приехала.
Возможно, он мог бы кое-что рассказать ей в ту ночь. Тогда они были близки. Но сейчас Карлос радовался — ведь он не совершил такой глупости, не поддался настроению и оставил свои тайны при себе. Марте нельзя было доверять.
В этот момент Хавьер, который ехал по коридору к огромной гостиной, освещенной теплым светом заходящего солнца, остановился и оглянулся.
— Так ты идешь или нет? — раздраженно спросил он.
— Иду, аb … — ответил Карлос, оборвав слово abuelo, дедушка. Так называть Хавьера у него больше не было никаких прав. — Иду, — закончил он резко и покинул кухню.
Карлосу осталось только ждать и наблюдать, чтобы понять, зачем его сюда пригласили. Его захватили невероятные ощущения, когда он увидел номер Хавьера на дисплее телефона. Неожиданное приглашение в Эль-Сьело всколыхнуло в нем надежду на примирение. Приглашение хоть и было не слишком радушным, но разрешало вернуться в дом, который когда-то считался родным. В мир, где когда-то жила его семья. Карлос не мог сказать точно, чего ожидал, но только не этого.
Он быстро обернулся и увидел, как мисс Джонс — Марта — хозяйничала на кухне. Она держалась так, словно была в собственных владениях. Так уверенно и спокойно он и сам себя здесь не чувствовал, и даже смотреть на нее было тяжело. В глубине души Карлос надеялся, что когда-нибудь снова сможет спокойно жарить стейки и наливать вино Хавьеру за поздним ужином. Но теперь его место узурпировали. И кто? Женщина, с которой он провел всего лишь одну ночь.
Что, черт возьми, она тут делала?
