Но Ехху вдруг остановился рядом и оскалил клыки.
— Моя не нрафится! Уф… Не хорофо!
Что ему не нравится, гигант объяснить не успел: земля вдруг ушла из-под ног путников, затрещали скрытые под травой ветки, и Маруся с Уфом полетели в темную яму, а кусты вокруг обманной поляны буквально взорвались торжествующими воплями морлоков…
3
Яма оказалась очень глубокой. Маруся упала на четвереньки, больно ударив колено о скользкий валун. На дне, среди камней, стояла лужица протухшей воды. Пахло гнилью, землей, рыбой.
Рядом ворочался ехху.
— Уф, как ты? — крикнула девочка.
— Моя не хорофо! Уф…
— Где это мы?
— Лофушка! Мясоглоты делать. Уф… Тфоя нога-рука целый?
— Нормально, — Маруся поднялась на ноги, задрала голову, оглядываясь.
Высоко. Метра три и стенки отвесные.
Самим не выбраться.
На краю ямы появились косматые головы морлоков. Они восторженно перекликались, размахивая руками.
— Моя стрелять! — взревел Уф, поднимая пулемет, и от живота дал короткую очередь.
Грохот выстрелов, звон гильз по камням, сизый пороховой дым наполнили яму. Маруся прижалась спиной к земляной стене. Морлоки перестали орать, головы исчезли.
— Уйдут? — с надеждой крикнула Маруся.
Уф не успел ответить: в яму полетели каменные глыбы. Оставаясь недосягаемыми для пуль, морлоки принялись забрасывать добычу крупными валунами.
Маруся вспомнила картинку из учебника по истории: древние люди загнали в ловчую яму мамонта и добивают его камнями.
Но они-то с Уфом — не мамонты!
Девочка закричала от ужаса: прямо рядом с ней, расплескав грязную воду, упал булыжник величиной в две Марусиных головы.
Сантиметров двадцать левее — и все…
Уф отбросил пулемет, метнулся к Марусе, повалил, прикрыл собой.
Тупой удар, еще один, еще… На спину ехху посыпались тяжелые, холодные камни.
Маруся почувствовала, как вздрагивает Уф, услышала, как он скрипит зубами от боли. Камни продолжали лететь. Гигант обмяк, придавив девочку. Грудь сдавило, она попыталась вдохнуть — и не смогла.
Маруся услышала наверху скрипучий, властный голос одного из морлоков:
— Харэ! Пахан ботал — теплых брать.
— Мосол, амбала примочили, — заискивающе ответили ему.
— Косяк! Пахан спросит.
— Забакланились… — провыло сразу несколько голосов.
— Кончай базар. Запрягайте — и на хазу, — приказал скрипучий.
Маруся услышала, как в яму спрыгнули сразу несколько человек. Вцепившись в густую шерсть ехху, она крепко зажмурилась.
«Вот и все… Что теперь будет? А ящерка? Она же должна защитить, уберечь… Как же так, почему?»
Тело ехху дернулось, сдвинулось в сторону. Над Марусей нагнулся горбатый морлок с жуткой черно-красной маской вместо лица.
— Гля, бикса! — гоготнул он, обдав девочку тошнотворным запахом изо рта. Маруся ничего не успела ни сказать, ни сделать. Морлок взмахнул короткой дубинкой — удар! вспышка! — и она провалилась в темную бездну…
ЭПИЗОД 9
Пленники «Луны»
1
Маруся очнулась от боли. Болело все тело, болели руки, ноги, невыносимо ломило затылок. Девочка с трудом открыла глаза и увидела качающееся над головой небо. Она, вся опутанная толстыми, жесткими веревками, была подвешена к перекладине, которую несли на плечах двое морлоков. Слышался шум голосов, восторженные крики, улюлюканье.
«Вот и конец нашему походу, — подумала Маруся. — Дикари оказались сильнее всех: и человека, и ехху, и даже пулемета из прошлого».
На глаза девочке попался полуразрушенный, источенный ветрами и морозами кирпичный дом — выбитые окна, дырявая крыша, серые стены, поросшие лишайником. «Значит, мы уже в поселке. Здесь у морлоков лагерь. Здесь меня убьют. И съедят».
От этой мысли Маруся раньше обязательно бы заплакала, но сейчас глаза девочки остались сухими: сил реветь не осталось.
— Шабаш! — проскрипел знакомый мерзкий голос. Девочка ухнула вниз. Ее не положили, а просто бросили на землю.
Новая вспышка боли. Маруся вскрикнула. Морлоки радостно завопили.
Это был их праздник, их триумф.
С трудом повернув голову, девочка огляделась. Она лежала посреди вытоптанного пятачка земли. Вокруг бесновалась толпа дикарей. За их спинами виднелись островерхие палатки из шкур, еще дальше высились шесты с черепами, а за ними — поросшие молодыми березками крыши домов поселка. В равнодушное небо поднимались дымы десятков костров.
Над лагерем висел густой, тяжелый смрад от немытых тел, нечистот, гнилого мяса, гари, сырых шкур. Маруся почувствовала, что ее сейчас вырвет.
Она заметила поодаль неподвижное тело Уфа. Ехху походил на большой меховой мешок, туго перевязанный веревками.
Мертв!
Добряка Уфа убили…
Маруся закрыла глаза, чтобы не видеть восторженной толпы дикарей и погибшего друга. Гигант умер, как настоящий герой, прикрыв ее собой от камней. Много ли она знает «челофекоф», способных поступить так, как Уф?
Да ни одного!
Но вдруг Маруся поняла: рано отчаиваться. Раз Уфа связали, значит, его боятся. А боятся живых.
Ехху жив! Он просто без сознания!
От этой мысли девочке стало немного легче.
— Ша-а-а! — хриплый рев покрыл все остальные звуки, заставив морлоков замолчать. Маруся увидела, как из толпы, прихрамывая, выбрался невысокий, но очень плечистый морлок с длинной темной бородой. Голое тело его поросло клочковатой шерстью, под низким лбом бешено горели злые, острые глаза, щеки были вымазаны черным и красным. На животе синела грубая татуировка — Луна с человеческим лицом; по рукам и ногам ползали выколотые змеи, на груди раскинул крылья ворон.
Опираясь на кривой посох, хромец по кругу обошел лежащих Марусю и Уфа, плюнул себе под ноги. Толпа взвыла.
— Надысь Луна прижмурится. Жертва! — каркнул морлок, указывая на пленников.
— Жертва!! — заорали дикари.
— Матуха-Луна!
— Матуха!! — ор стал громче.
— Я — пахан! Мое слово!
— Слово!
— Жертва!
— А-а-а-а!! Жертва!!! — морлоки окончательно взбесились. Некоторые рвали на себе волосы, кто-то упал на землю, в белесую пыль; в воздухе замелькали кулаки, палки.
Отбросив посох, пахан выхватил короткий ржавый нож, заковылял к Марусе.
