Сначала Артем ничего особенного не заметил и даже не увидел
самого креста. И только когда от перекладины с протяжным леденящим кровь
воплем, долетевшим до них за несколько километров, оторвалась гигантская
крылатая тень, он понял, что тот имел в виду. За пару взмахов крыльев чудище
набрало высоту в добрый десяток метров и затем стало планировать вниз широкими
кругами, выискивая добычу. — Гнездо у них там, — махнув рукой в его
направлении, пояснил Десятый, — прямо на Храме Христа Спасителя. Хочешь — верь,
хочешь — не верь.
Прижимаясь к стене, они двинулись ко входу в Библиотеку.
Мельник вел группу, держась на десяток шагов впереди, а Десятый отступал
вполоборота, прикрывая тылы. Именно оттого, что оба сталкера отвлеклись, Артем
и успел, еще до того, как они поравнялись со статуей старика в кресле, бросить
взгляд на Кремль.
Артем не собирался этого делать, но когда он увидел
памятник, его словно тряхнуло, и в голове что-то прояснилось. На поверхность
всплыл вдруг целый кусок вчерашнего сна. Но теперь ему не казалось, что это
было только сон — привидевшаяся панорама и колоннада Библиотеки были
точь-в-точь похожи на тот вид, который ему открывался сейчас. Значило ли это,
что и Кремль выглядел так же, каким он отпечатался в его видениях?
На него никто не смотрел, даже Данилы не было рядом, он
замешкался сзади, с Десятым. Сейчас или никогда, сказал себе Артем.
В горле у него пересохло, а в виски застучалась кровь.
Звезда на башне действительно сияла.
— Эй, Артем! Артем! — его кто-то тряс за плечо.
Оцепеневшее сознание с трудом оживало. В глаза ударил яркий
свет от фонаря. Артем заморгал и закрылся ладонью. Он сидел на земле,
привалившись спиной к гранитному постаменту памятника, а над ним склонились
Данила и Мельник. Оба озабоченно глядели ему в глаза. — Зрачки сузились, —
констатировал Мельник. — Ну и как ты его проворонил? — недовольно спросил он у
Десятого, стоявшего чуть поодаль и не спускавшего глаз с улицы. — Там сзади
что-то шумело, не мог спиной повернуться, — оправдывался сталкер. — Кто же
знал, что он прыткий такой… Вон, чуть не до Манежа за минуту добрался… Так и
ушел бы. Хорошо, наш брамин спохватился, — он хлопнул по спине Данилу. — Она
светится, — слабым голосом сказал Артем Мельнику. — Она светится, — посмотрел
он на Данилу. — Светится, светится, — успокаивающе подтвердил тот. — Тебе
сказали не смотреть туда, балда? — зло бросил Артему Мельник, убедившись, что
опасность миновала, — ты будешь старших слушаться? — и отвесил ему
подзатыльник.
Шлем несколько смягчил педагогический эффект, и Артем
продолжал сидеть на земле, хлопая глазами. Выругавшись, сталкер схватил его за
плечи, сильно встряхнул и поставил на ноги.
Артем начинал постепенно приходить в себя. Ему стало стыдно
за то, что он не смог противостоять соблазну, и он стоял, разглядывая носки
своих сапог, не решаясь поднять глаза и посмотреть на Мельника. К счастью, у
того не было времени читать ему морали: его отвлек стоявший на перекрестке
Десятый. Знаком он подозвал напарника к себе, и, прижав палец к противогазу
там, где под маской были губы, попросил молчать. Артем решил от греха подальше
теперь всюду следовать за Мельником, и ни в коем случае даже не оборачиваться в
ту сторону загадочных башен.
Подойдя к Десятому, Мельник тоже замер на месте. Бородатый
указывал пальцем вдаль в направлении, противоположном Кремлю, где гнилыми
клыками рассыпающихся от времени высоток ощерился Калининский проспект.
Осторожно подойдя к ним, Артем выглянул из-за широкого плеча сталкера и сразу
понял, в чем дело.
Прямо посреди проспекта, метрах в шестистах от них в
сгущающихся сумерках он рассмотрел три неподвижных человеческих силуэта.
Человеческих?.. На таком расстоянии Артем не стал бы ручаться, что это были
именно люди, но роста они были обычного, и стояли на двух ногах. Это
обнадеживало. — Кто это? — хрипло прошептал Артем сталкерам, стараясь сквозь
запотевающее от волнения стекло противогаза самостоятельно угадать в далеких
фигурах людей или кого-либо из тех отродий, о которых ему доводилось слышать.
Мельник молча покачал головой, давая понять, что знает не
больше него, а потом направил на замерших существ луч своего фонаря и сделал им
три круговых движения, а потом погасил его. В ответ вдалеке тоже вспыхнуло
яркое пятно света, описало три круга и потухло.
Напряжение тут же спало, и наэлектризованная атмосфера
разрядилась, Артем ощутил это еще до того, как Мельник дал сигнал «отбой». —
Сталкеры, — пояснил тот. — Учти на будущее — три круга фонарем — наш
опознавательный знак. Если тебе отвечают тем же — можешь смело идти навстречу,
своего они не обидят. Если не светят вообще, или светят как-то не так — делай
ноги. Немедленно. — Но ведь если у них есть фонарь, значит это люди, а не твари
какие-нибудь с поверхности, — возразил Артем. — Неизвестно, что хуже, — отрезал
Мельник, и, не давая больше никаких пояснений, двинулся по ступеням наверх, ко
входу в Библиотеку.
Тяжелая дубовая дверь чуть не в два человеческих роста высотой
медленно, словно нехотя подалась вперед, и истерически завизжали проржавевшие
петли, на которых она была подвешена. Мельник проскользнул внутрь, прижав к
глазам свой прибор ночного видения и удерживая автомат на весу одной рукой.
Через секунду он дал остальным знак следовать за ним.
За небольшим предбанником виднелся длинный коридор с
искореженными остовами железных вешалок по бокам — здесь когда-то находился
гардероб. Вдалеке, в пробивающемся с улицы слабом свете гаснущего дня,
вырисовывались белые мраморные ступени уходящей вверх широкой лестницы. До
потолка было чуть не пятнадцать метров, и примерно посередине можно было
различить кованую ограду галерей второго этажа. В холле стояла хрупкая тишина,
гулко отзывавшаяся на каждый шаг.
Стены холла поросли чуть шевелящимся, словно дышащим, мхом,
а с потолка свисали доходящие почти до земли странные лианоподобные растения в
руку толщиной. Их стебли отсвечивали жирным блеском в лучах фонарей и были
покрыты крупными уродливыми цветами, источавшими удушливый, кружащий голову
аромат. Они тоже еле заметно покачивались, и Артем не взялся бы определить,
движет ли ими ветер, влетающий сквозь разбитые окна второго этажа, или они
перемещаются по своей воле. — Что это? — тронув лиану рукой, спросил Артем у
Десятого. — Озеленение… — сплюнул тот. — Комнатные растения после облучения,
вот что. Вьюнки. Доразводились, ботаники…
Ступая шаг за шагом за Мельником, они дошли до лестницы и
под прикрытием Десятого начали подниматься, прижимаясь к левой стене. Идущий
первым сталкер не спускал глаз с видневшегося впереди черного квадрата входа в
другие помещения, остальные лучами своих фонарей облизывали мраморные стены и
изъеденный ржавым мхом потолок.
