Стали понемногу собираться местные, из палатки вылез
заспанный Женька, через полчаса подошло и здешнее начальство с командиром их
отряда, и первые куски мяса легли на угли. Командир их и руководство станции
много улыбались и все шутили, наверное, довольные результатами переговоров.
Принесли бутыль с какой-то туземной бодягой, пошли тосты, все совсем уже
развеселились. Артем, грызя свой шашлык, слизывая текущий по рукам горячий жир,
молча смотрел на на тлеющие угли, от которых шел такой жар и необъяснимое
ощущения уюта и спокойствия. — Это ты их из этой ловушки вытащил? — обратился к
нему незнакомый человек, сидевший с ним рядом и последние несколько минут
внимательно разглядывавший Артема, на что то совершенно не обращал внимание,
погруженный в свои мысли и созерцание багровеющих головней в костре. — Кто это
вам сказал? — вопросом на вопрос ответил Артем, всматриваясь в незнакомца. Тот
был коротко стрижен, небрит, из-под грубой, но крепкой с виду кожаной куртки
виднелась теплая тельняшка. Ничего особенно подозрительного Артему углядеть в
нем не удалось: по виду его собеседник походил на обычного челнока, которых на
Рижской было хоть пруд пруди. — Кто? Да этот вот ваш бригадир и рассказывал, —
кивнул тот на сидевшего поодаль и оживленно обсуждавшего что-то командира. — Ну
я, — неохотно признался Артем. Несмотря на то, чо совсем недавно он планировал
завести пару полезных знакомств на Рижской, теперь, когда представилась
отличная возможность, ему отчего-то вдруг стало не по себе.
— Я — Бурбон. Зовут меня так. А тебя как звать? — продолжал
интересоваться мужик.
— Бурбон? Почему это? Это не король такой был? — удивился
Артем.
— Нет, пацан. Это был такой типа спирт. Огненная, понимаешь,
вода. Очень настроение поднимало, говорят. Так как тебя там?.. — не поясняя
загадочного происхождения своего имени переспросил тот.
— Артем. — Слушай, Артем, это самое, а когда вы обратно
возвращаетесь? — дознавался Бурбон, заставляя Артема все больше сомневаться в
его благонадежности.
— Не знаю я. Теперь вам никто точно не скажет, когда мы
обратно пойдем. Если вы слышали, что с нами произошло, должны сами понимать, —
недружелюбно ответил Артем.
— Слушай, зови меня на ты, я не настолько тебя старше, чтобы
ты тут это… Короче, чего я тебя спрашиваю-то… Дело у меня есть к тебе, пацан.
Не ко всем вашим, а вот именно к тебе, типа, лично. Только если ты без брехни.
Мне, это самое, помощь твоя нужна. Понял? Ненадолго…
Артем ничего не понял. Говорил мужик сбивчиво, и что-то в
том, как он выговаривал слова, заставляло Артема внутренне сжиматься, он
слышал, как учащается стук сердца, как выступает на лбу холодная испарина.
Меньше всего на свете ему сейчас хотелось продолжать этот непонятно куда
ведущий разговор.
— Слышь, пацан, ты это, не напрягайся, — словно почувствовав
Артемовы сомнения поспешил рассеять их Бурбон. — Ничего стремного, все чисто…
Ну, почти все. Короче, дело такое: позавчера тут наши пошли до Сухаревки, ну ты
знаешь, прямо по линии, да не дошли. Одиг только обратно вернулся. Ни хрена
помнит, прибежал на Проспект весь в соплях, ну, типа, ревел, как этот ваш, о
котором бригадир ваш рассказывал. Остальные обратно не появились. Может, они
потом к Сухаревке вышли… А может, никуда больше и не вышли, потому что уже
третий день как на Проспект никто оттуда не приходил, и с Проспекта никто туда
уже идти не хочет. Западло им туда идти почему-то. Короче, думаю, что там та же
байда, что и у вас было. Я как вашего бригадира послушал, так сразу и это,
типа, понял. Ну линия ведь та же. И трубы те же, — тут Бурбон резко обернулся
через плечо, проверяя наверное, не подслушивает ли кто.
— А тебя эта байда не берет, — продолжил он тихо.
— Понял?
— Начинаю, — неуверенно ответил Артем.
— Короче, мне сейчас туда надо. Очень надо, понял? Очень. Я
себя не знаю. Но все шансы, что у меня там крыша съедет, как и у всех наших
пацанов, наверное, как у всей вашей бригады. Кроме тебя.
— Ты… — неуверенно, словно пробуя на вкус это слово,
чувствуя, как неудобно и непривычно ему обращаться к такому типу «на ты»,
проговорил Артем, — ты хочешь, чтобы я тебя провел через этот туннель? Что бы я
тебя вывел к Сухаревской?
— Типа того, — с облегчением кивнул Бурбон. — Не знаю, ты
слышал или нет, но там за Сухаревской туннель, типа, еще почище этого, такая
дрянь, мне там еще как-то пробиваться надо будет. А тут еще и эта байда с
пацанами вышла. Да все нормально, не стремайся, ты если меня проведешь, я в
долгу тоже не останусь. Мне, правда, дальше надо будет потом идти, на юг, но у
меня там, на Сухаревке, свои люди, обратно доставят, пыль смахнут, и все такое.
Артем, который хотел сначал послать Бурбона с его
предложением куда подальше, понял вдруг, что вот у него и появился шанс без боя
и вообще безо всяких проблем проникнуть через южные заставы Рижской. И дальше…
Бурбон, хотя и не распространялся о своих дальнейших планах, говорил, что
пойдет через проклятый туннель от Сухаревской к Тургеневской. Именно там Артем
и собирался попытаться пройти. Тургеневская — Трубная — Цветной Бульвар —
Чеховская… А там и до Арбатской рукой подать… Полис.. Полис.
— Как платишь? — решил поломаться для видимости Артем. — Как
хочешь. Вообще — валютой, — Бурбон со сомнением посмотрел на Артема, пытаясь
определить, понимает ли тот, о чем идет речь.
— Ну, типа, патроны к калашу, — пояснил он. Но если ты
хочешь жратвой там, спиртом или дурью, — он подмигнул, — тоже можно устроить.
Не, патроны — нормально. Две обоймы. Ну и еды, чтоб и туда и
обратно. Не торгуюсь, — как можно более уверенно назвал свою цену Артем,
стараясь выдержать испытующий взгляд Бурбона. — Деловой… — с неясной интонацией
отреагировал тот.
— Ладно… Два рожка к калашу… И жратвы… Ну, ничего, —
невнятно сказал он, видимо, сам себе. — оно того стоит. Ладно, пацан, как тебя
там, Артем? Ты иди пока, спи, я за тобой зайду скоро, когда тут весь бардак
успокоится. Собери шмотки все свои, можешь записку оставить, если писать
умеешь, чтобы они тут за нами погонь не устраивали. Это… чтобы был готов, когда
я приду. Понял?
Глава 5
Спать долго не удалось. Вещи, в общем, собирать было не
надо, потому что Артем толком еще ничего и не распаковывал — да и нечего было
особенно там распаковывать. Непонятно было только, как незаметно вынести
автомат, чтобы не привлечь ничье внимание. Автоматы им выдали громоздкие,
армейские, калибра 7.62 с деревянными прикладами. С такими махинами на ВДНХ
всегда отправляли караваны на ближайшие станции.
