Книга Ливонская чума, страница 11. Автор книги Дарья Иволгина

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Ливонская чума»

Cтраница 11

— Видишь, — сказал Иона, показывая, — как будто для горбуньи сшито. Лиф короткий и широкий, а юбка, напротив, длинная.

— Что с того?

— А то, что дочка-то ихняя была горбунья! — с торжеством заключил Иона. — Вот забавно, правда?

— Да уж, — не без яда согласился Севастьян. — Теперь мы узнали самую страшную и самую великую тайну нескольких латгалльских лавочников. Можно умереть спокойно.

Иона покачал головой.

— Знаешь, Севастьян, люди странно устроены. Как видят перед собой что-то странное, так хочется им это странное еще больше порушить, распотрошить, испоганить. К примеру, хуже всего приходится после прихода вражеской армии беременным и монашкам. И еще страдают уродины. Так что все закономерно.

— Вот и хорошо, что они в конце концов сбежали, — с облегчением проговорил Севастьян. — Только вот куда?

— Да небось к Радзивиллу, туда же, куда и все, — бросил Иона. — Нам теперь какая разница!

Некоторые жители Тарваста просили убежища у Радзивилла, но тот обычно отказывал: чем больше людей в крепости, тем меньше там остается продуктов. Разве что ему предлагали за спасение своей жизни хорошие деньги. Видать, у лавочника они водились, если ему удалось уболтать алчного поляка.

— Да и Бог-то с ними, — подытожил Севастьян.

Издалека, приглушенный, донесся пушечный гром.

Оба молодых человека разом напряглись. Началось! Закончилось сонное ожидание смерти, она приблизилась вплотную и прикатила пушки к самым стенам.

Они переглянулись и быстро вышли из дома с оружием.

Кругом бежали сразу во все стороны. Жители, которым не удалось покинуть город, суетились, точно крысы во время пожара, выискивая нору побезопаснее, куда можно нырнуть и где затаиться. Какая-то потерянная родителями девочка лет пяти оглушительно ревела, стоя посреди улицы. Затем ее ухватил за руку какой-то старик и потащил с собой.

Русские спешили к стенам, навстречу пушечному грому. Если им попадался на узкой улочке кто-нибудь из местных, того просто сметали с пути, впечатывая в стену ближайшего дома, — чтоб не путался под ногами. Все истосковались За эти пять седмиц нудной осады. Очень ждали подкрепления и надеялись: штурм из-за того и начался, что русские войска наконец прибыли из Москвы.

Однако выбежав к стене, Севастьян едва не закричал от разочарования: никакого подкрепления не было. Просто Радзивиллу тоже надоело торчать под Тарвастом. Вылазки и обмен выстрелами ничего не давали. Польский воевода счел, что русские достаточно ослаблены голодом и ожиданием, и начал решительные действия.

Уже занимались у котлов с кипящим варом своей адской стряпней несколько человек. Щеки и обнаженные руки их были красны, зубы оскалены, скулы резко выступали на исхудавших лицах, а чернота вокруг запавших глаз казалась такой яркой, словно была нарисована тушью.

Празднично перекрикивались командиры, и Севастьян Глебов издалека видел сверкание кафтана Ивана Мстиславского. Князь у зубцов стены и показывал рукой куда-то вниз.

Вдруг стена, на которой высился Мстиславский, накренилась. Князь, точно тряпичная кукла, смешно обвис на зубце и болтался на нем, пока кусок стены, медленно и даже как будто осторожно, оползал в сторону. Ноги князя в сапогах тряслись при падении. Затем донесся победоносный рев пушки.

Глебов с оружием в руках кинулся к Мстиславскому. Севастьяну казалось, что никто, кроме него, не понял случившегося. Оглянувшись на бегу, он заметил сбоку от себя еще одну фигуру — верный Иона скакал рядом, высоко задирая пищаль и озираясь по сторонам, точно сторожевая собака.

Мстиславский был жив, только оглушен падением. Кругом суетились люди, но ни один, как представлялось, не был озабочен состоянием князя. Всех куда больше беспокоила обвалившаяся стена и лес копий, взметнувшихся в провале. Люди бежали туда, бессвязно крича и размахивая оружием.

Глебов подскочил к князю, отбросил в сторону камень, придавивший тому ноги, схватил его за жесткий от парчовой вышивки рукав:

— Цел, князь? — гаркнул Севастьян чуть громче, чем требовалось. У него заложило уши от шума.

Мстиславский моргал, морщился и обдергивал рукав свободной рукой, как будто опасался, что Севастьян смял его роскошную одежду и был озабочен более всего собственным внешним видом. Затем князь Иван неожиданно начал браниться. Не обращая на Севастьяна больше никакого внимания, Мстиславский помчался к пролому и выхватил саблю как раз вовремя, чтобы отразить удар ливонца, направленный ему в шею.

Закипела схватка. Иона устроился среди камней и не спеша стрелял, преимущественно заботясь о том, чтобы охранить Глебова.

Но продолжалось это очень недолго. Над полем боя заныли тяжелые трубы, затявкали рожки. Плачущие медные звуки призывали сложить оружие и остановиться. И люди, один за другим, замирали, прислушиваясь. Сердца их бешено колотились от возбуждения битвы, и протяжные звуки труб как будто нарочно ползли над крепостью — чтобы успокоить сердцебиение.

Хромающий Мстиславский и усталый, запыленный Радзивилл сошлись на поле под стенами. Со всех сторон на них глазели, но вожди этим не были обеспокоены: они почти с детских лет привыкли находиться в центре всеобщего внимания.

— Я же говорил тебе, чтобы ты сдался сразу, — сказал Радзивилл. — Скольких людей ты потерял из-за этой глупой осады?

— Не твое дело, — огрызнулся Мстиславский. — Если бы наши подоспели вовремя, ты крепко пожалел бы о своем нахальстве.

Радзивилл пожал плечами.

— Но ваши не подоспели, — заметил он вполне закономерно. — И тебе пришлось сложить оружие. Так что еще большой вопрос, кто и о чем пожалел.

— Ладно, — буркнул Мстиславский. У него все еще гудело в ушах, язык заплетался, перед глазами плыло. Князь всерьез опасался, что его стошнит перед обоими войсками прямо на сапоги Радзивиллу. А это может возыметь непредсказуемые дипломатические последствия, хихикнул чей-то пакостный голосок у князя в голове.

«Господи! — взмолился князь безмолвно. — Пусть бы это поскорее закончилось!»

Радзивилл глухим голосом, поминутно откашливаясь от пыли, сказал:

— Сделаем так: я отпущу тебя и твоих людей с оружием в руках. Убирайтесь поскорее отсюда, чтобы и ноги вашей к вечеру в Тарвасте не было. Я займу город и крепость. На этом покончим.

И русские, задыхаясь и злобясь, вышли из Тарваста, предоставляя его полякам.

Севастьян тащился с Ионой, пошатываясь: пока сражение не закончилось, Глебов и не знал, что чья-то пика зацепила его по ребрам. Рана была неопасна, но очень болела.

Местные жители опять зашевелились, потекли навстречу уходящей армии. Русские ползли на восток, навстречу Москве, которая так и не прислала им помощи; тарвастичи — в родной город, к Радзивиллу. Разоренные дома опять подвергались разграблению, но поляки не оголодали и тянули что плохо лежит, но хорошо блестит весьма лениво и больше «для порядку».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация