— А разве что-то не так? — с вызовом осведомился Денис.
Теперь, когда Арилье был готов к разговору и можно было переложить на него хотя бы часть сомнений, жалобные нотки сменились в голосе Дениса неприязненными.
— Не знаю, — подумав, ответил Арилье. — Просто ты какой-то перекошенный…
Денис уставился на него в упор, пытаясь выискать в эльфийских чертах приятеля приметы лживости, неискренности и грядущих бед.
Жестокие насмешки, бездумное предательство.
Высокомерие.
Мнение о людях как о «говорящих животных»…
Все то, о чем предупреждал Хатра.
Но Арилье был по-настоящему встревожен.
— Тебя что, действительно беспокоит мое состояние? — уточнил Денис.
— Ты находишь мое беспокойство неестественным? — удивился Арилье. — Мне казалось, мы друзья.
— Не знаю, насколько это естественно… Я же человек, — брякнул Денис.
— Глупо отрицать, — согласился Арилье. — Ты, несомненно, человек. Но лично я не усматриваю в этом обстоятельстве большой проблемы.
Денис процедил сквозь зубы:
— Проясни для меня одну вещь, Арилье.
— Только одну? — Арилье попробовал улыбнуться, но Денис оставался убийственно серьезным.
— Для начала — только одну. Посмотрим, насколько ты в состоянии быть искренним.
— Ладно…
— Сколько тебе лет?
— А это имеет значение? — Арилье озадаченно поднял брови.
— Нет, если только ты не скрываешь свой возраст намеренно, — сказал Денис прокурорским тоном.
— Обычно при общении с людьми эльфы стараются не затрагивать эту тему, — сказал Арилье.
— Почему? — настаивал Денис.
— Ничего особенного… просто для того, чтобы никого не смущать, — объяснил Арилье.
— Смущать? Это так неприлично?
— Денис, по-моему, ты нарочно меня дразнишь…
— Просто ответь на вопрос. Почему ты не говоришь, сколько тебе лет?
— Ладно… — Арилье грустно вздохнул. — Так принято. Что-то вроде правил хорошего тона. Хотя никто, понятное дело, не делает из этого большой тайны.
— Если твой возраст — не тайна, то назови его, — настаивал Денис.
— Мне восемьдесят один год, — сдался Арилье. — Теперь тебе легче?
Денис долго молчал.
— Не знаю, — признался наконец он. — Мне трудно поверить, что ты годишься мне в прадедушки. Ты выглядишь немногим старше меня, хоть умом я и понимаю, что это иллюзия.
— Это вовсе не иллюзия, — горячо возразил Арилье. — При чем тут твой прадедушка? Я на самом деле лишь немногим старше тебя. Видишь ли, человеческий год тянется дольше эльфийского, хотя внешне и представляется, что мы живем в одном и том же времени. Время — вообще весьма неустойчивая вещь, даже для такой стабильной расы, как люди. Что до эльфов, то наше время — самое непредсказуемое и растяжимое понятие из возможных.
— Насколько растяжимое? — осведомился Денис, всем своим видом демонстрируя, что не верит ни одному слову из услышанного.
Арилье встал, приблизился к другу, взял его за руку.
— Просто объясни мне, что случилось, Денис. Хорошо? И тогда я отвечу на все твои вопросы, как смогу. На любые. Даже на неприличные, если только это тебя успокоит.
Денис поднял голову.
— Ты знал парня по имени Веньо?
— Возлюбленного Эвремар, эльфийской лучницы? Конечно. — В голосе Арилье прозвучало облегчение. Он, очевидно, был рад тому, что разговор наконец-то пошел по нормальному руслу. Во всяком случае, теперь Арилье хотя бы понимал, о чем речь.
— Возлюбленный эльфийской лучницы Эвремар, — повторил Денис с горечью. — Вот видишь, он для тебя ценен только потому, что одна из твоего народа принимала его в своей постели.
— Вовсе не потому, — возразил Арилье. Но он слегка покраснел и тем самым выдал себя.
— В таком случае, почему ты сразу же назвал имя Эвремар? — тоном судьи осведомился Денис.
— Для начала — потому, что Эвремар я знал раньше, чем Веньо… Потому что они — красивая пара. Потому что их любовь достойна восхищения. Потому что нет ничего зазорного в том, чтобы, говоря о мужчине, назвать рядом с его именем имя любимой им женщины.
— Считай, что ты выкрутился, — поморщился Денис.
— Да что с тобой? — не выдержал Арилье. — Ты сам не свой.
— Ничего… Этот Веньо… Он умер, — выпалил Денис.
Арилье замер, потом схватил Дениса за плечо, совсем как Хатра только что, и тряхнул.
— Невозможно!
— Еще как возможно. Я своими глазами видел его. Можно сказать, я видел, как он умер.
— Что с ним случилось?
— Бросился со стены.
— Погоди-ка… — Арилье заходил по комнате, потом зачем-то схватил оружие, повертел в руках, бросил меч, не вынимая его из ножен, на кровать, снова взял. — Погоди-ка. Что значит — «бросился»? Я тебя не понимаю.
— Он покончил с собой.
— Убил себя сам? — Арилье медленно покачал головой. — Нет, это невозможно.
— Почему? — спросил Денис. — Он ведь человек.
— Ну и что с того? Ты все утро твердишь — «человек, человек» — как будто в этом слове скрыта разгадка всех тайн.
— А разве нет?
— Объясни.
— Эвремар морочила ему голову, мучила его, лгала ему, насмехалась над ним. Разве не так? Ну, он и не выдержал и покончил с собой. С людьми такое случается, с эльфами — нет. Очевидно, Эвремар даже не понимала, что она делает.
Арилье замер с раскрытым ртом. По мере того, как Денис произносил свой обвинительный монолог, Арилье все более бледнел, а под конец так и рухнул на лавку.
Он потер себе виски пальцами, затем глянул на Дениса исподлобья.
— Откуда ты взял всю эту чушь?
— Разве это чушь? — спросил Денис почти грубо. Теперь он не стеснялся и не старался сдерживать себя. Если эльфы могут так поступать с людьми, то и людям не грех подобным же образом поступать с эльфами.
— Да, это чушь! — резким тоном отозвался Арилье. — И мне бы хотелось выяснить, где ты ее нахватался.
— Ты держишься со мной так, словно я твоя собачка и где-то набрался блох.
— Ты не моя собачка, но блохи в твоей голове явно завелись. Отвечай.
Денис пожал плечами.
— Не вижу смысла что-то скрывать, Арилье. Я гулял по замку. Любовался рассветом.
Арилье кивнул. По крайней мере, это ему можно не объяснять: любоваться рассветом — достойная причина для того, чтобы не спать.
— Я услышал вскрик. Почти тотчас во двор, где я стоял, вбежал один воин из здешнего гарнизона. Хатра.
