Вопрос следовало бы задать в самом начале.
— Меня впустила милейшая дама, которую я повстречал на крыльце. Она сказала, что живет здесь… во второй квартире…
Терри мысленно пообещала себе высказать Барбаре при первой же встрече все, что думает по поводу ее уступчивости в отношении мужчин.
— Но мне нечего тебе сказать. И нет ничего такого, что я хотела бы услышать…
— Моя жена умерла, — торопливо перебил ее Джио хриплым голосом. — Лючии больше нет. Она мертва.
— Она…
Стены качнулись, голова закружилась, перед глазами у Терри все поплыло. Она зажмурилась и выставила вперед руку, чтобы схватиться за дверь, боясь упасть, но вместо твердого дерева пальцы нащупали мягкую ткань его куртки, потом его запястье. Она ощутила тепло кожи, напряжение мышц. Джио покорно сыграл роль опоры.
Терри заставила себя открыть глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на его завораживающих глазах, на линиях восхитительного лица, которое оказалось так близко.
— Она… — Девушка услышала, как Джио нервно втянул воздух через стиснутые зубы.
— О господи! Нет, конечно, нет. Я не имел в виду… она умерла не после нашей встречи.
Терри с облегчением выдохнула, чувствуя, что теряет с трудом завоеванный зыбкий самоконтроль. Ее и без того растревоженная совесть не справилась бы с таким испытанием. Знать, что обманывала женщину за несколько дней до ее смерти!
— Тогда что ты имел в виду?
Ей казалось, что его глаза уже не смогут стать темнее.
— Думаю, тебе нужно присесть…
В его тоне не было ничего, кроме заботы, почти ошеломляющей своей неожиданной нежностью. Джио подвел ее к стулу и усадил.
Зачарованная его движениями, она слишком поздно поняла, что ею снова манипулируют. Стук захлопнувшейся двери все ей сказал: он просто воспользовался тем, что она была ошеломлена и совершенно выбита из колеи его признанием, и все-таки вошел в квартиру. Он всегда добивается того, чего хочет.
— Не хочу я садиться! Лучше послушаю твои объяснения!
«Как все нелепо складывается», — мрачно думал Джио. Разве так он хотел рассказать ей о Лючии? Выпалил все ни с того ни с сего на пороге… Но произнести фразу «Моя жена мертва» было так больно, так мучительно, что горло сдавило как стальным обручем. Ему оставалось либо буквально выпихнуть эти слова из себя резко и безжалостно, либо поддаться страху и оставить их невысказанными опять.
— Я все объясню, — кивнул Джио. — Только скажи, что хочешь знать.
— Все…
Терри высвободила руку, и ему показалось, что у него отняли что-то жизненно важное, без чего не обойтись.
Всю прошедшую неделю Джио пытался убедить себя, что сам себя обманывает, что ночь, проведенная с ней, — просто мимолетное плотское удовольствие, и больше ничего. Страсть. Похоть. Результат двухлетнего затворничества и воздержания. Наваждение какое-то. Не может женщина быть такой потрясающей. Такой незабываемой. Такой притягательной.
Но теперь здесь, рядом с ней, Джио ясно понял, что просто лгал самому себе. Когда она открыла дверь, он на мгновенье остолбенел, ему показалось, будто в лицо ударило жаром. Мысли моментально закружились в голове, тело напряглось, мышцы натянулись. Быть с Терри в одной комнате и не иметь возможности прикоснуться к ней, поцеловать ее…
Но нужно было держать дистанцию, контролировать себя и не поддаваться пьянящему желанию, которое не давало сосредоточиться и отзывалось болью в каждой клетке. По крайней мере до тех пор, пока он не сказал ей правды.
— С чего же мне начать?
Испепеляющий взгляд ее прекрасных глаз мог бы уничтожить его, будь Джио послабее.
— Знаешь, говорят, что начинать всегда лучше с начала.
С начала. Началось все давно, когда он и Лючия были очень молоды и чисты. Они познакомились еще детьми, им было лет двенадцать-тринадцать, но уже тогда они поняли, что не должны расставаться, что созданы друг для друга. Но это были только его воспоминания, и Терри не имеет права ни на какую их часть.
— Джио…
Ее голос подсказал, что он слишком долго молчит.
— Ты уж либо скажи, либо…
Быстрый уверенный взгляд восхитительных глаз на дверь, упрямо сжатые губы…
— Мы с Лючией были женаты больше десяти лет.
— Больше десяти! — девушка никак не ожидала такого. — Вы, наверное, были…
— …влюблены друг в друга с детства, — мрачно продолжил Джио. — Она казалась мне идеалом, средоточием всего, что я искал в женщине, в жене. Я полюбил ее с первого взгляда и никогда не переставал любить.
Его тон заставил Терри засомневаться в абсолютной уверенности его слов, но расспрашивать она не стала — просто не смогла.
Девушка ощущала одновременно невероятное волнение и угнетающий холодок в сердце.
То, что он испытывал к Лючии, было настоящей любовью, всепоглощающей, какую описывают лишь в сказках, и какую она сама могла представить только в смелых фантазиях. Такая любовь выпадает немногим счастливчикам.
И Джио никогда не испытает этого чувства к ней. Его сердце уже было отдано другой женщине. Раз и навсегда. И вряд ли в нем осталось место для нее…
— Что дальше?
— Мы поженились, строили планы на долгую счастливую жизнь: дом, дети и все такое. И какое-то время так и было. Появился малыш, о котором она так мечтала.
— Паоло.
— Да, Паоло.
Вдруг с лицом Джио что-то произошло: челюсть напряглась, взгляд затуманился. Каким-то резким движением он отшатнулся от Терри, пересек комнату, встал у окна и сунул руки в карманы дорогого пиджака. Казалось, его невероятно заинтересовал бесконечный поток машин на дороге — так пристально он смотрел. Ей вдруг захотелось коснуться его, дотянуться, высказать свои мысли. Но жгучая неуверенность удержала. Если подойти к нему сейчас, он может отстраниться, оттолкнуть ее нетерпеливым жестом, полным злости. Если не хуже. От всего этого было больно. Невыносимо больно.
— Значит, у вас родился Паоло…
Она с трудом заставила себя говорить. Широкая спина, словно стена, отгораживала его от нее, отталкивала. Как будто к ней прикрепили записку: «Проход закрыт! Не подходи! Нарушители будут задержаны и наказаны».
— Были проблемы?
— Нет. — Голос Джио звучал так, словно исходил откуда-то издалека. — Не было проблем. Роды прошли хорошо, малыш родился здоровым. И с Лючией все было в порядке. По крайней мере, все так думали. Мы привезли сына домой…
Он повернулся к Терри без предупреждения. Видеть его лицо было почти нестерпимо.
— Что случилось?
— За десять дней до первого дня рождения Паоло Лючия — она тогда была на кухне одна — упала без чувств. Внезапно. Неожиданно. Ничто не предвещало беды. Она жаловалась на легкую головную боль, но больше ни на что. — Он сделал долгий шумный вдох. — Той ночью она умерла, в больнице ничем не смогли помочь. Кровоизлияние в мозг — так сказал врач. Такого никто не мог предвидеть.
