Отменив все дела, Сержио собирался пообедать с Беатрисой, когда узнал, что она только что встречалась с Мелитой. Эта новость была для него как гром среди ясного неба. Как такое могло случиться? Чем он это заслужил? А потом телохранитель еще и добавил, что после встречи с Мелитой Беатриса направилась к Джону Таунсенду.
— Беатриса…
Стоило ей только переступить порог, как она сразу же пожалела, что пришла к Джону. Как оказалось, его коллега задерживалась, и им пришлось обедать в одиночестве.
Беатриса смущенно мяла салат на тарелке, уже в третий раз пытаясь перевести разговор с их прошлого на благотворительность.
— А ведь когда-то мы были так близки, — вздохнул Джон.
— Ну, не так уж и близки.
— Я понял, как много ты для меня значила, только когда потерял тебя.
— В жизни всякое бывает. — Беа попыталась изобразить улыбку. — Но если бы ты был со мной счастлив, то никогда бы меня не бросил.
Джон накрыл ее руку своей рукой, так взбесив ее, что она чуть было не воткнула ему в руку вилку.
— Джена…
— Замолчи, — велела Беа. — Я не хочу ничего знать о твоем браке. Это не мое дело.
— Но может, я хочу, чтобы ты знала.
— По-моему, ты не понял. Я люблю своего мужа. А сейчас мне пора возвращаться в больницу.
С этими словами она встала, а за ней поднялся и Джон, но в ту же секунду раздался пронзительный звонок в дверь.
— Похоже, твоя коллега наконец-то добралась до нас.
— Это была всего лишь уловка.
— Значит, Сержио был прав, когда говорил, что я слишком доверчива.
Джон распахнул дверь, и Беа увидела Сержио.
— Что ты здесь делаешь? Как ты меня нашел? — удивленно спросила она.
— Почему моя жена сказала, что я был прав, когда говорил, что она слишком доверчивая?
Но саму ее Джон сейчас совершенно не волновал, хотя ей бы и не хотелось, чтобы разозленный Сержио его прикончил.
— Я просто пошутила, мы обсуждали благотворительный прием…
Но Сержио просто молча обнял ее за талию и вывел из квартиры Джона, обернувшись к нему напоследок:
— Оставь мою жену в покое, она принадлежит только мне, и постарайся об этом не забывать.
Когда они вышли на улицу, он спросил:
— Что ты делала наедине с Таунсендом у него дома?
— Не твое дело.
— Объяснись, — велел он, пристально посмотрев ей в глаза.
Но вместо этого она лишь спросила:
— А Элени ты забирать не собираешься? — Она никак не могла избавиться от мыслей о Мелите.
— Элени выписали час назад, и Карен повезла ее домой.
— А, — протянула Беа, чувствуя себя виноватой, что могла забыть о малышке. Но как избавиться от мыслей о том, что у ее мужа есть любовница, с которой он не собирается расставаться? Как ей теперь с этим жить? Неужели он правда хочет унизить ее разговорами о Мелите? И готова ли она сама показать, как глубоки ее чувства?
А может, просто обо всем забыть и двинуться дальше? Разумеется, теперь и речи быть не может о совместной постели. Сейчас бы она с радостью ушла от Сержио, но при этом пострадает слишком много невинных людей. Нет, она дала слово, и так просто от него не откажется.
Но Мелита? Что ей теперь делать? После возникшей между ними близости ей будет очень сложно вновь отдалиться от него. Неужели она когда-то всерьез думала, что сможет относиться к Сержио просто как к очень требовательному работодателю?
Но разве можно просто взять и забыть обо всем, что, как ей казалось, между ними было? Что теперь вместо нее он будет забываться в объятиях Мелиты? А потом целовать ее по утрам? Как ей теперь жить, понимая, что Сержио занимался с ней любовью просто потому, что рядом не оказалось никого получше? Ведь все то, что для нее так много значило, явно не имело для него никакого особого значения.
Она вышла из лимузина и поняла, что совершенно не представляет, где они находятся.
— Где это мы?
— У меня здесь есть квартира.
Интересно, может, именно здесь он провел ночь с гречанкой после их свадьбы? Бог ты мой, неужели она действительно серьезно хотела перекраситься в блондинку, о чем она только думала? Неужели у нее совсем не осталось гордости? Куда делась ее независимость?
Придется признать, что любовь лишила ее всего этого. Любовь ее опустошила и ослабила. Любовь заставила ее мечтать о светлых волосах и кружевном белье, и все только ради того, чтобы угодить ему. Вот только она все равно прекрасно понимала, что все это — ерунда, которая не сможет спасти их отношения. Отношения между самой обычной пресной и разумной Беатрисой Блейк и богатым неотразимым Сержио Демонидесом. Разве с самого начала их ждало хоть что-то серьезное? Разве союз двух таких непохожих людей может длиться хоть сколько-нибудь продолжительное время? А уж тем более вечность? Неужели она всерьез поверила, что чудеса бывают?
— Так вот, значит, где ты с Мелитой…
Сержио замер на месте, как будто она сказала что-то совершенно неподходящее.
— Нет, не здесь. Это квартира моего дедушки, он любит независимость.
Беа немного расслабилась.
— Мелита никогда здесь не была, у нее есть собственная квартира, — резко добавил Сержио, словно прочитав ее мысли.
Но у нее сейчас было столько злобных нехороших мыслей, и оставалось лишь надеяться, что он не в состоянии их уловить. И, вдруг поняв, что не в силах смотреть на Сержио, Беа отвернулась.
— Я хочу сохранить тебя, несмотря ни на что, — выдохнул Сержио. — Надеюсь, ты оценила, что я сдержался и не выбил Таунсенду зубы.
— Это было бы очень невежливо с твоей стороны.
Даже странно, что у него настолько сильно чувство собственности, когда сам он совершенно не стесняется гулять направо и налево. Хотя понятно, что ему нужна жена, должен же хоть кто-то заботиться о детях.
— Посмотри на меня, — попросил он.
— Не хочу, — выдохнула она, но все равно повернулась.
— Вот так-то лучше, — прошептал он, пристально ее разглядывая.
— Зачем ты меня сюда привел?
— Если мы будем ссориться, я не хочу, чтобы дети при этом присутствовали.
— Очень предусмотрительно!
— Они заслужили хорошего отношения с нашей стороны…
— Так ты хочешь напомнить мне о моем долге? — Беа почувствовала, что вот-вот заплачет.
— Чего бы мне это ни стоило, но я хочу удержать тебя.
— Ты это уже говорил.
— Но я этого еще не говорил ни одной женщине, кроме тебя.
Он хочет слишком много, хочет иметь и жену, и любовницу. Похоже, он просто не понимает, как можно обходиться без них обеих. А такие глупости, как чувства, его совершенно не волнуют. Но ей-то что делать?
