Голос мой становился пронзительным.
— Она такого не заслужила!
Я начинала терять самоконтроль.
Его челюсти напряглись, впрочем, как и все тело. Он подошел так близко, что оказался лицом к лицу со мной. Я задержала дыхание, но не двинулась с места.
— Да кто ты, к дьяволу, такая? — просипел он. — Проваливай! Еще раз тебя увижу — уже не буду таким вежливым!
Я невольно вдохнула отвратительную вонь, которой на меня веяло, и посмотрела вниз, на собаку, которая съежилась, стараясь держаться подальше от своего владельца. Мне не хотелось ее оставлять, но я не могла придумать, как справиться со всеми этими помехами: колючей проволокой, ошейником на замке и тяжелой цепью. С ее хозяином. Поэтому я с трудом отвела от нее глаза и двинулась прочь.
И тут услышала вопль.
Круто обернувшись, я увидела, что собака скорчилась, прильнув к земле. Ее хозяин держал тяжелую цепь. Наверное, он рванул ее.
Больной ублюдок мне улыбался.
Меня переполнила ненависть, до краев. В тот миг я ненавидела этого человека сильней, чем кого-либо прежде за всю свою жизнь; у меня кулаки чесались его отделать, но это было мне не под силу. Поэтому я повернулась и побежала, чтобы дрожащие руки и ноги выплеснули хоть какую-то часть ярости, поднявшейся из глубины моей души, — ярости, о которой я и не подозревала. Ноги мои стучали по тротуару, а мне хотелось, чтобы они выбили улыбку с лица этого грязного типа. И, едва эта мысль мелькнула у меня в голове, я увидела…
Провал в черепе мужлана, оставивший зияющую, кровавую дыру в боковой части головы. Густое облако мух, забившее его рот. Кровь, запятнавшую песчаную почву рядом с грудой досок, растекшуюся широкой темнеющей лужей вокруг тела.
Он заслуживал смерти.
12
Потная, задыхающаяся, я обогнула парковку у школы и сверилась со своими часами. До урока английского оставалось семь минут. Я схватила из машины сумку, ринулась в класс и вбежала в него за минуту до звонка.
Ловко.
Мисс Лейб закрыла за мной дверь, и я уселась за ближайший свободный стол. В классе был Ной, такой же скучающий, беззаботный и неряшливый, как и всегда. На его столе не было книг и тетрадей, но это не помешало ему ответить правильно на все вопросы, которые мисс Лейб ему задавала.
Пижон.
Я слушала учительницу краем уха; мысли мои беспорядочно блуждали. Мне нужно было что-то предпринять насчет собаки. Как-то ей помочь. Я как раз начала строить сомнительные планы, включавшие секатор для проволоки, шерстяную маску и булаву, когда прозвенел звонок. Я рванула к двери; мне не терпелось попасть в следующий класс, но у прохода уже собралась бурлящая толпа учеников, загородив мне выход.
Выскочив в конце концов из заточения классной комнаты, я оказалась лицом к лицу с Анной. Она с отвращением сморщила нос.
— Ты что, не принимала душ?
Наверное, от меня разило после моего утреннего спринта, но я была не в настроении выслушивать ее чушь. Только не сегодня. Я открыла рот, готовая разразиться бранью.
— Я решительно предпочитаю не принявших душ тем, что чересчур надушен, а ты, Анна?
Этот голос мог принадлежать только Ною. Я обернулась. Он стоял за мной с чуть заметной улыбкой на губах.
Голубые глаза Анны широко распахнулись. Лицо ее из злого сделалось невинным. Это было похоже на волшебство, только нечестивое.
— Думаю, если существуют всего два варианта, Ной, я тоже предпочитаю первый. Но я неравнодушна и к мытью, и к умеренному использованию духов.
— Ну да, уже поверил, — сказал Ной.
Похоже, не такого ответа она ожидала.
— К-как знаешь, — запинаясь, выговорила Анна, снова уставившись на меня.
Она одарила меня убийственным взглядом, прежде чем зашагать прочь. Невероятно! Теперь-то мы с ней точно друг друга полюбим.
Я повернулась к Ною. Он одарил меня дерзкой улыбкой, и я ощетинилась.
— Ты не должен был так поступать, — сказала я. — Я вполне справлялась и сама.
— Простой благодарности было бы вполне достаточно.
По крыше над проходом начал барабанить дождь.
— Мне и в самом деле нужно в класс, — сказала я, ускорив шаги.
Ной сделал то же самое.
— Какой у тебя следующий урок? — легко спросил он.
— Элементарная математика.
«Уходи. От меня разит. И ты ужасно мне досаждаешь».
— Я пойду с тобой.
Полный крах.
Я перекинула сумку на другое плечо, приготовившись к неловкой молчаливой прогулке. Ной внезапно дернул меня за сумку, заставив остановиться.
— Это ты нарисовала? — спросил он, показав на рисунок на сумке.
— Угу.
— Да ты талант.
Я посмотрела ему в лицо. Никакого сарказма. Никакого веселья. Такое вообще возможно?
— Спасибо, — обезоруженная, ответила я.
— Теперь твоя очередь.
— Какая очередь?
— Сделать мне комплимент.
Я проигнорировала его.
— Мы можем и дальше идти молча, Мара, или ты можешь по дороге попросить меня немножко рассказать о себе.
Он приводил меня в ярость.
— А с чего ты решил, что интересуешь меня? — спросила я.
— Да ни с чего, — ответил он. — Честно говоря, я уверен, что тебя вообще не интересует такая тема. И это интригует.
— Почему же?
Мой класс был в конце прохода. Теперь уже немного осталось.
— Потому что большинство здешних девчонок, заслышав мой акцент, спрашивают, откуда я. И обычно они вне себя от радости, если имеют честь со мной беседовать.
Ну и самонадеянность.
— Между прочим, акцент английский.
— Да, я поняла.
Осталось всего десять шагов.
— Я родился в Лондоне.
Осталось семь шагов. Отвечать ему я не буду.
— Мои родители переехали сюда из Англии два года тому назад.
Четыре шага.
— У меня нет любимого цвета, хотя мне очень не нравится желтый. Ужасный цвет.
Два шага.
— Я играю на гитаре, люблю собак и ненавижу Флориду.
Ной Шоу вел низкую игру. Я невольно улыбнулась. А потом мы добрались до класса.
Я ринулась в дальнюю часть комнаты и села за столом в углу.
Ной последовал за мной в класс. Он даже не занимался математикой!
Он скользнул за стол рядом со мной, а я подчеркнуто игнорировала то, как одежда обтягивает его худое тело.
