— Нет, мне не хочется сигаретку. Они отвратительны.
Ной сунул пачку обратно в нагрудный карман рубашки.
— Я не буду курить, если тебя это беспокоит.
Но его тон вывел меня из себя.
— Меня не беспокоит, — ответила я. — Если ты не против в двадцать лет выглядеть на сорок, пахнуть, как пепельница, и заполучить рак легких, почему это должно беспокоить меня?
Слова сами собой слетели с моих губ. Я была такой противной, но не могла удержаться — Ной будил во мне самые худшие качества. Чувствуя себя слегка виноватой, я украдкой бросила на него взгляд, чтобы проверить, раздражен ли он. Конечно, он не был раздражен. Он выглядел так, будто это его просто развлекает.
— Мне это кажется потешным: всякий раз, когда я закуриваю, американцы смотрят на меня так, будто я собираюсь помочиться на их детей. И спасибо за участие, но я за всю жизнь ни разу не болел.
— Тебе повезло.
— Повезло, да. А теперь ты не против, чтобы я отвез эту умирающую с голоду собаку к ветеринару?
И вся моя вина ушла. Жар растекся по моим щекам, а потом — по шее до самых ключиц.
— Прости, а одновременно править машиной и разговаривать слишком сложно? Без проблем, я заткнусь.
Ной открыл рот, как будто хотел заговорить, потом снова его закрыл и покачал головой. Он вырулил с парковки, и из-за поезда мы девять минут сидели в неловком молчании.
Когда мы добрались до офиса ветеринара, Ной вышел из машины и подошел к ее пассажирской стороне. Я распахнула дверцу, просто на случай, если он собирается сам ее открыть. Его игривая походка не изменилась; он просто открыл заднюю дверцу и потянулся за собакой. К огромному счастью, она не описала обивку. Но вместо того чтобы поставить собаку на землю, Ной нес ее всю дорогу до двери здания. Она ткнулась мордой ему в грудь. Предательница.
Возле двери Ной спросил, как ее зовут.
Я пожала плечами.
— Понятия не имею. Я же сказала, что нашла ее десять минут назад.
— Да, — ответил Ной, склонив голову набок. — Ты и правда так сказала. Но им понадобится кличка, под которой ее зарегистрируют.
— Ну, тогда выбери ей кличку.
Я переступала с ноги на ногу, начиная нервничать. Я понятия не имела, чем заплачу за посещение ветеринара, что скажу, когда мы попадем внутрь.
— Хм-м, — пробормотал Ной. Он серьезно посмотрел на собаку. — Как тебя зовут?
Я раздраженно запрокинула голову. Мне просто хотелось со всем этим покончить.
Ной не обратил на меня внимания — он хорошо проводил время. Спустя целую вечность он улыбнулся.
— Мэйбл. Тебя зовут Мэйбл, — сказал он собаке.
Она даже не посмотрела на него; она все еще лежала, удобно свернувшись, у него на руках.
— Теперь мы можем войти? — спросила я.
— Ты — это что-то! — объявил он. — А теперь будь джентльменом и открой для меня дверь. У меня заняты руки.
Я послушалась, не переставая дуться.
Когда мы вошли и регистраторша увидела, в каком состоянии находится собака, глаза женщины широко распахнулись. Она ринулась, чтобы позвать ветеринара, и мысли мои понеслись вскачь: я пыталась придумать, что бы такое сказать, чтобы о собаке позаботились бесплатно. От этих хитроумных планов меня отвлек жизнерадостный голос, прозвучавший из дальней части большой приемной:
— Ной!
Из одного из кабинетов появилась миниатюрная женщина. У нее было приятное, но удивленное лицо.
— Что ты тут делаешь? — спросила она и просияла, когда он наклонился и поцеловал ее в обе щеки.
Любопытно.
— Привет, мама, — сказал Ной. — Это Мэйбл.
Он кивнул на собаку у себя на руках.
— Моя одноклассница Мара нашла ее рядом с кампусом.
Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы кивнуть. Судя по улыбке Ноя, он заметил мое замешательство и наслаждался им.
— Я заберу ее в дальний кабинет, чтобы взвесить.
Женщина сделала знак своему помощнику, который ласково взял собаку из рук Ноя. А потом в приемной остались только я и он. Одни.
— Итак, — начала я, — ты не собирался упомянуть о том, что твоя мама ветеринар?
— А ты не спрашивала, — ответил он.
Конечно, он был прав. Но все-таки.
Вернувшись, мама Ноя в общих чертах описала различные меры лечения, которые собиралась применить. В числе прочего она намеревалась оставить здесь собаку на уик-энд, чтобы понаблюдать за ней. Я молча возблагодарила небеса. У меня будет время придумать, что же мне с ней делать.
Закончив перечислять список недугов Мэйбл, мама Ноя выжидательно посмотрела на меня. Похоже, больше нельзя было оттягивать разговор об оплате.
— Э-э, доктор Шоу?
Я ненавидела свой тон.
— Простите, я не… У меня нет при себе денег, но, если секретарь даст мне счет, я могу съездить в банк и…
Доктор Шоу с улыбкой перебила:
— В этом нет необходимости, Мара. Спасибо за то, что… Ты сказала, что поймала ее?
Я сглотнула и метнула взгляд на свои ботинки, прежде чем встретиться с ней взглядом.
— Да. Я ее нашла.
У доктора Шоу был скептический вид, но она улыбнулась.
— Спасибо, что привезла ее. Она бы долго не протянула.
Если бы она только знала!
Образ фермера, лежащего на темной от крови земле, снова промелькнул у меня в голове, и я постаралась, чтобы на моем лице этого не отразилось. Я несколько раз поблагодарила маму Ноя, а потом мы двинулись обратно к машине. Шаги Ноя были вдвое шире моих, поэтому он добрался до машины первым и открыл для меня пассажирскую дверцу.
— Спасибо, — сказала я и лишь потом посмотрела на его самодовольное, самоуверенное лицо. — За все.
— Не за что, — ответил он голосом, полным отвратительного торжества. Как и следовало ожидать. — А теперь ты расскажешь, как в действительности нашла эту собаку?
Я отвернулась, избегая его пристального взгляда.
— Ты о чем?
Я надеялась, что он не заметит, что я не могу смотреть ему в глаза.
— Когда я тебя увидел, ты вела Мэйбл на скользящей привязи. Судя по ранам на шее, она просто не могла сидеть на такой привязи. Где ты ее раздобыла?
Угодив в ловушку, я сделала то, что сделал бы любой уважающий себя лжец. Я сменила тему разговора. Мой взгляд упал на одежду Ноя.
— Почему ты всегда выглядишь так, словно только что вылез из кровати?
— Потому что обычно так оно и есть.
То, как Ной приподнял брови, глядя на меня, заставило меня покраснеть.
