— Кто такой Педро Ариас де Авила?
[58]
Я перестала переминаться.
Этот вопрос не входил в список; мы никогда не упоминали на занятиях о де Авиле. Она пыталась сбить меня с толку. Я подняла взгляд на Моралес, которая сидела одна в переднем ряду, бесцеремонно втиснувшись в кресло ученика. Она приготовилась убивать.
— У нас нет в запасе целого дня, ми-из Ди-ир.
Моралес постучала длинными ногтями по металлической поверхности стола. Трепет грядущей победы проник в мою кровь. В прошлом году я изучала всемирную историю, и так уж случилось, что темой моей итоговой работы была Панама шестнадцатого века. А каковы были шансы, что так случится? Я восприняла это как знак свыше.
— Педро Ариас де Авила возглавил первый большой поход испанцев в Новый Свет, — ответила я на безупречном испанском.
Я понятия не имела, как мне это удалось, и чувствовала легкое головокружение. Все в классе уставились на меня. Я помедлила, чтобы поразмыслить над собственной одаренностью, потом продолжила:
— Он был воином, сражавшимся в Гранаде, Испании и Северной Африке. Король Фердинанд Второй назначил его предводителем похода в тысяча пятьсот четырнадцатом году.
Мара Дайер выигрывает.
— Можете сесть, ми-из Ди-ир, — спокойным, холодным голосом сказала Моралес.
— Я еще не закончила.
Я не могла поверить, что и вправду это сказала. Секунду мои ноги так и норовили ринуться к ближайшему столу. Но, хотя Моралес быстро овладела собой, пьянящее возбуждение пробежало по моим венам. Я не могла ему противиться.
— В тысяча пятьсот девятнадцатом году он основал Панаму. Он принимал участие в соглашении с Франсиско Писарро
[59]
и Диего де Альмагро,
[60]
которое позволило открыть Перу.
Получай, Моралес.
— Садитесь, ми-из Ди-ир.
Моралес начала фыркать и пыхтеть, очень напоминая персонажа мультфильма. Еще тридцать секунд — и из ушей у нее начал бы валить дым.
— Я не закончила, — повторила я, восхищаясь собственной дерзостью. — В том же самом году Педро де лос Риос
[61]
вступил в должность правителя Панамы. Затем де Авила умер в возрасте девяноста одного года в тысяча пятьсот тридцать первом году.
— Сядьте! — завопила она.
Но я была неукротима:
— Де Авилу запомнили как жестокого и лживого человека.
Я подчеркнула каждое прилагательное и пристально уставилась на Моралес, наблюдая, как вены на ее лбу грозят лопнуть. Ее жилистая шея стала багровой.
— Убирайтесь вон из моего класса.
Голос ее был тихим и взбешенным.
— Сеньор Коардес, вы следующий. — Моралес повернулась на слишком маленьком стуле и кивнула веснушчатому ученику, сидевшему с разинутым ртом.
— Я еще не закончила, — услышала я свой голос.
Я чуть ли не вибрировала от переполнявшей меня энергии. Вся комната казалась резкой и живой. Я слышала шаги каждого муравья, спешащего к лакомому кусочку ветчины на полке слева от меня и обратно. Я чуяла запах пота, струившегося по лицу Моралес. Я видела, словно в замедленной съемке, как на лицо Джейми падает каждый дредлок, когда он положил лоб на стол.
— УБИРАЙТЕСЬ ВОН ИЗ МОЕГО КЛАССА!!! — взревела Моралес, ошеломив меня силой своего крика.
Она поднялась со стула, опрокинув стол.
И тут я не смогла больше сдерживаться. Самодовольная улыбка осветила мое лицо, и я небрежной походкой покинула комнату.
Под звуки аплодисментов.
37
Я ждала Джейми до конца экзамена. Когда он вышел из класса, я ухватила его за лямку рюкзака и подтащила к себе.
— Как тебе понравились их cojones?
[62]
От улыбки у меня чуть ли не трескались щеки; я протянула руку, чтобы Джейми стукнул кулаком по костяшкам моего сжатого кулака. Он так и сделал.
— Это было… Это было просто…
Он благоговейно вгляделся в мое лицо.
— Знаю, — сказала я, опьяненная победой.
— Глупо, — закончил он.
— Что?
Я же была просто гениальна!
Джейми покачал головой и сунул руки в отвисающие карманы. Мы пошли к задним воротам.
— Теперь она наверняка попытается тебя завалить.
— О чем ты? Я замечательно ответила на вопрос.
Джейми посмотрел на меня, как на дурочку.
— Это был устный экзамен, Мара. Совершенно субъективный.
Он помолчал, наблюдая за выражением моего лица, ожидая, пока до меня дойдут его слова.
— Никто в этом классе не подтвердит твоего рассказа о случившемся, кроме старины коротышки Джейми. А мое слово тут ни хрена не значит.
Так все и есть. Я идиотка.
— Теперь ты поняла, — сказал Джейми.
Он был прав. Плечи мои поникли, как будто кто-то выпустил воздух из воздушного шарика — моего сердца. В конце концов, ничего гениального я не сделала.
— Хорошо, что я тебя записал.
Я круто повернулась.
— Нет! — сказала я.
Да!
Улыбка Джейми была под стать моей, зуб к зубу.
— Я подумал, ты запсихуешь, что провалилась, поэтому записал твое выступление для потомства в формате MP3. Решил, что после тебе захочется проанализировать эту запись.
Он протянул свой айфон. Его улыбка стала еще шире, хотя это казалось невозможным.
