— Не заставляй меня пырнуть тебя, Эйден.
Эйден засмеялся.
— Чем, шпажкой для коктейля?
Я налетела на него прежде, чем поняла, что делаю.
— Уходи. Немедленно, прежде чем я ударю тебя.
Эйден за пару секунд приблизился ко мне вплотную. Вблизи он выглядел еще больше. Бицепсы его подрагивали.
— Так чего же ты ждешь?
Рука Ноя мгновенно оказалась у горла Эйдена, и он прижал парня к шкафчикам.
— Ты тупой пидор, — сказал Ной Эйдену. — Джейми, уведи отсюда Мару.
— Ной! — запротестовала я.
— Иди! — рявкнул он.
Джейми схватил меня за руку и потащил прочь, мимо Анны.
Я услышала за своей спиной, как кого-то впечатали в металл, и попыталась повернуться, но Джейми был на удивление сильным.
— Ной сам может о себе позаботиться, Мара.
Я попробовала вырваться.
— Эйден огромный!
Джейми улыбнулся горькой полуулыбкой, крепче сжал мою руку и продолжал тащить за собой.
— Но Ной знает грязные приемчики. С ним все будет в порядке. Честное слово.
Он не отпускал меня до тех пор, пока мы не очутились рядом с тупиком, где стояла машина его родителей.
— Отстранение от занятий, скорее всего, подразумевает — ни телефона, ни компьютера, — сказал Джейми. — Но если мне повстречается сова, я попытаюсь тайком передать весточку на волю, ладно?
Я кивнула, и тут папа Джейми опустил окно в машине.
— Пока, милая, — сказал Джейми и поцеловал меня в щеку. — Не позволь парню себя уничтожить.
И с этими словами, вот так просто, он уехал.
39
Я стояла совершенно ошеломленная и таращилась на пустой кампус. Единственный друг, которого я завела за короткое время пребывания здесь (если не считать Ноя), уехал.
Я почувствовала легкое прикосновение руки к своей спине и обернулась. Красивому лицу Ноя досталось по первое число. Ярко-красный кровоподтек расцвел под его левой скулой, множество ссадин тянулось от брови до уха.
— О господи, — прошептала я.
Ной одарил меня сумасшедшей улыбкой. Потом вздрогнул.
— Пошли. Нужно идти.
Он направил меня к парковке, всего один раз оглянувшись через плечо, когда мы садились в машину. Ной завел двигатель, и маленькие капли крови проступили на его костяшках, потом закапали на консоль.
— Поедем в больницу?
Ной снова улыбнулся. Улыбка выглядела болезненной.
— Видела бы ты Эйдена.
— Что ты сделал? — спросила я.
— О, как только он вылечится, он сможет жить нормальной жизнью.
Я приподняла брови.
— Шучу.
Ной смахнул волосы с моей щеки, заправил прядку за ухо. И снова вздрогнул.
— Через несколько дней с ним все будет в порядке, — сказал он, и челюсти его сжались. — Ему повезло, что я оставил его в живых. Если он снова будет тебе угрожать, больше не оставлю.
Ной принялся смотреть на дорогу.
— Ну, а с завтрашнего дня начинается мое отстранение от занятий за ту свару с Кентом на прошлой неделе. И, если Эйден или Анна наябедничают… Что ж. Я собираюсь пока затаиться и выждать.
Мы подъехали к моему дому, и Ной остановил машину, но не вылез из нее.
— Увидимся в пятницу, — сказал он, приподняв темные очки. — Не думаю, что твои родители должны видеть меня в таком состоянии. Это не поможет нашим делам.
— Нашим делам?
Ной сжал мою шею сзади и пробежал большим пальцем по ямке возле моего уха. Его дыхание на мгновение прервалось.
— Мне бы хотелось побыть с тобой.
От ощущения руки Ноя на шее мое сердце ударилось о ребра. Я не думала связно. То, что сказал Джейми; то, как выглядел Ной; то, как близко он был… Мысли закувыркались в моей голове, прежде чем я смогла привести их в порядок.
— Почему ты спал с сестрой Джейми? — выпалила я. Совершенно бесстыдно. Мне захотелось врезать себе по лицу.
Рука Ноя осталась на моей шее, но на лице его появилось презрительно-веселое выражение.
— Что он тебе рассказал?
Что ж, я сама застелила постель, теперь придется в нее лечь. Я сглотнула.
— Тебе не понравилось, что он был с Кэти, поэтому ты отомстил.
Ной вглядывался в мои глаза.
— И ты ему веришь?
В горле у меня внезапно пересохло.
— А я должна?
Он не отводил взгляда, рука его оставалась на моей шее.
— Да. Полагаю, должна, — без выражения проговорил он.
Глаза Ноя были темными, выражение лица непонятным.
Я знала, что меня должен заботить его ответ. Я знала, что рассказ Джейми важен, а я — глупая девочка, жаждущая того, чего жаждали раньше множество девочек. Они поплатились за это, и я тоже скоро поплачусь. Я должна была отодвинуться и влепить ему пощечину, нанести удар за феминизм или по меньшей мере вылезти из машины.
Но потом его большой палец двинулся за мое ухо, и, не понимая до конца, что я делаю, я наклонилась к Ною и прижалась лбом к его лбу. При моем прикосновении веки его опустились.
— Ты и вправду должен пойти к доктору, — вот и все, что я смогла сказать.
Я ненавидела себя за это.
Ной улыбнулся, лишь слегка приподняв краешки губ. Нижняя губа была рассечена. Потом посмотрел на меня и наклонился ближе. Взгляд его упал на мои губы.
— Я занят, — негромко сказал он.
Помедлил, остановив движение в нескольких дюймах от меня, пока я неосознанно не придвинула лицо ближе.
— Я не хочу сделать тебе больно, — прошептала я, хотя, наверное, больно было бы именно мне.
Мы коснулись друг друга носами, и наступил всего один идеальный, ноющий момент, когда наши губы не соприкасались.
— Ты не можешь сделать мне больно.
Кто-то постучал в окно со стороны сиденья водителя, напугав меня до полуобморока. Я отодвинулась. Ной на мгновение закрыл глаза, потом опустил стекло.
Там стояли Даниэль и Джозеф. Лицо Даниэля было маской притворного неодобрения, а Джозеф ухмылялся.
— Простите, что помешал, — сказала Даниэль, глядя на меня. — Я просто подумал, вы захотите знать, что мама будет через пять минут.
— Что случилось с твоим лицом? — спросил Ноя явно пораженный Джозеф.
Ной слегка пожал плечами.
— Слегка досталось в стычке.
— Класс!
