В ручей.
45
Изогнутые корни мангровых деревьев уходили в черную жижу, а на другой стороне ручья трава тянулась в бесконечность. В небе висела серебристая луна, и еще никогда в жизни я не видела столько звезд. В темноте едва можно было различить очертания дома неподалеку.
Ной стоял лицом к спокойной воде.
— Нам нужно переправиться на другой берег, — сказал он.
Не нужно было быть гением, чтобы догадаться, что это означает. Аллигаторы. И змеи. Но вообще-то они могли притаиться и между машиной Ноя и тем местом, где мы сейчас стояли. Так почему бы не переправиться через речушку? Без проблем.
Ной провел лучом фонарика по воде. Она отразила свет; под поверхностью ничего не было видно. Речушка была примерно тридцати футов в ширину, и я не могла разглядеть, куда она уходит и откуда течет. Трава сменялась тростниками, тростники — корнями, мешавшими что-либо разглядеть.
Ной повернулся ко мне.
— Умеешь плавать?
Я кивнула.
— Хорошо. Следуй за мной, но только когда я переправлюсь. И без всплесков.
Он сошел по крутому берегу, и я услышала, как он погрузился в воду. В правой руке Ной держал фонарик и немало прошел, прежде чем поплыть. Но ведь он был шести футов ростом. Я так далеко не пройду. У меня все перевернулось в животе от страха за нас обоих, горло тревожно сжалось.
Когда я услышала, как Ной выбрался из воды, у меня чуть не подогнулись колени от облегчения. Он направил луч фонарика вверх, озарив свое лицо жутковатым желтым светом. Кивнул, и я стала спускаться.
Я поскальзывалась и сползала по берегу ручья. Ноги погрузились в заросшую водорослями жижу, ступили на дно. Вода была странно холодной, несмотря на жаркий парящий воздух, и доходила мне до колен. Я сделала шаг. Она поднялась до бедер. Еще один шаг. До груди. Вода защекотала мне грудь у нижней кромки лифчика. Я осторожно шла вброд, ноги запутывались в водорослях на дне. Ной фонариком светил передо мной, осторожно, чтобы не попасть мне в глаза. Под лучом вода была мутно-коричневой, но я проглотила отвращение и продолжала двигаться вперед, ожидая, когда из-под ног уйдет дно.
— Не двигайся, — сказал Ной.
Я застыла.
Свет его фонарика скользнул по поверхности воды вокруг меня. Словно из ниоткуда появились аллигаторы. Удары сердца отдавались у меня в ушах — я заметила несколько разбросанных огоньков, плывущих в темноте слева и справа. Одна пара глаз. Три. Семь. Я потеряла счет.
Меня парализовало. Я не могла двигаться вперед, но не могла и вернуться. Я посмотрела на Ноя. Он был футах в пятнадцати от меня, но разделявшая нас вода с тем же успехом могла быть целым океаном.
— Я вернусь в реку, — сказал он. — Чтобы их отвлечь.
— Нет! — прошептала я.
Не знаю, почему я чувствовала, что должна вести себя тихо.
— Мне придется. Их слишком много, и у нас нет времени.
Я знала, что не должна этого делать, но отвела взгляд от силуэта Ноя и огляделась. Они были повсюду.
— Ты должен добраться до Джозефа, — отчаянно сказала я.
Ной шагнул вперед по берегу ручья.
— Не надо.
Он скользнул в реку. Луч света запрыгал по воде, я услышала всплеск. Ной не опускал фонарика. Несколько пар глаз исчезли. Потом появились снова. Намного, намного ближе.
— Ной, убирайся!
— Мара, давай!
Ной заплескался в воде, оставаясь недалеко от берега, но двигаясь прочь от меня.
Я наблюдала, как аллигаторы плывут к нему, но несколько пар глаз остались со мной. Он только делает все хуже, идиот. Вскоре мы оба окажемся в ловушке, и мой брат останется один.
Я почувствовала их приближение прежде, чем увидела. Широкая, доисторическая морда возникла в трех футах передо мной. Я могла разглядеть очертания кожистой головы. Я очутилась в ловушке, я впала в панику, но испытывала и другие чувства. Мой брат исчез, он был один, и ему было страшнее, чем мне. Ему больше никто не мог помочь, никто, кроме нас. И, похоже, у нас могло не оказаться шанса ему помочь. Только Ной знал, где его искать, а он собирался погибнуть.
Что-то свирепое шевельнулось во мне, когда на меня уставились черные глаза. Большие, черные кукольные глаза. Я их ненавидела. Я бы их убила!
У меня не было времени удивиться, откуда взялась эта мысль, потому что кое-что изменилось. Низкий, едва различимый рокот потряс воду, и я услышала всплеск слева. Я круто развернулась, у меня кружилась голова от нахлынувшей ярости — но там ничего не было. Глаза мои метнулись туда, где находилась ближайшая тварь. Она исчезла. Я проследила взглядом за кружком света, когда Ной провел лучом по воде. Там было уже меньше глаз, теперь я могла их сосчитать. Пять пар. Четыре. Одна. Они скользили прочь, в темноту.
— Давай! — закричала я Ною и оторвала ноги ото дна, чтобы проплыть оставшуюся часть реки.
Потом услышала, как Ной вышел из воды.
Я металась во мраке, один раз запуталась в водорослях, но не останавливалась. У берега мои руки скользнули по спутанным корням, и я не смогла ни за что ухватиться. Ной потянулся вниз, и я ухватилась за его руку. Он потянул меня; я скребла ногами по земле.
Выбравшись, я отпустила его руку и с кашлем упала на колени.
— Ты, — отплевываясь, сказала я, — идиот.
В темноте я не могла различить выражение его лица, но слышала, как он сделал вдох.
— Невозможно, — прошептал он.
Я с трудом поднялась на ноги.
— Что? — спросила я, переведя дыхание.
Он проигнорировал меня.
— Нам надо идти.
Одежда облепила тело Ноя, и, когда он резко провел руками по волосам, они встали дыбом. Бейсболка его исчезла.
Ной двинулся вперед, и я последовала за ним, с плеском пробираясь через мокрые тростники. Когда мы добрались до длинной полосы травы, он пустился бегом. Я — за ним. Грязь засасывала мои тенниски, я задыхалась от усилий. Под ребрами кололо, я хватала ртом воздух и чуть не рухнула, когда Ной остановился перед маленьким бетонным сараем. Глаза его вглядывались в темноту. Я увидела очертания большого здания вдалеке и хижину футах в сорока.
Ной нерешительно посмотрел на меня.
— Куда сначала?
У меня резко полегчало на сердце при мысли о том, что Джозеф может быть так близко, что мы почти до него добрались.
— Сюда, — сказала я, указав на сарай.
Пройдя мимо Ноя, я попыталась открыть дверь, но она была заперта.
Я почувствовала на плече руку Ноя и, проследив за его взглядом, увидела крошечное окошко под выступом крыши. Оно было не больше окна в подвал; Ной никоим образом туда не пролезет. Я тоже могу не пролезть. Стены были гладкими — не на что ступить, чтобы подняться наверх.
