Эдвард улыбнулся, усаживаясь в кресло рядом с Пауэлом. Тот хлопнул его по колену.
— Ну, дружище, как чувствуете себя после ванны?
— Лучше. Намного лучше. Вы так здорово все разложили по полочкам. Все-таки здравомыслие англичан, то есть лучших их представителей, — он улыбнулся с извиняющимся видом, — просто поражает!
Пауэл вытер салфеткой руки, поднялся и стал прохаживаться по комнате.
— И все же с этим вашим полковником Тальяферри что-то не так. Спорю, это он послал письмо. Говорит, что он коллекционер?
— Да. Старинные часы. Бедняга, он был раздосадован, что я не удостоил их вниманием.
— Коллекционеры все немного сумасшедшие. Достаточно посмотреть на меня.
— И что же вы коллекционируете?
— Нечто изысканное. А вы что же, не заметили? — Пауэл улыбнулся. — Как вам понравилась красотка в кафе «Греко»? Прелестная. Бразильянка. Говорит по-английски с очаровательным акцентом.
Эдвард от души рассмеялся. Светская болтовня Пауэла совершенно вернула ему присутствие духа. Прогуливаясь из конца в конец комнаты, Пауэл в какой-то момент оказался возле окна и, выглянув, скользнул взглядом по человеку, наблюдавшему из дома напротив за всем происходящим в номере Эдварда. Наблюдатель, однако, не стал прятаться, да и Пауэл, похоже, не обратил на него внимания.
— Что же вы мне посоветуете, Пауэл? Подать заявление о краже? Довольно трудно будет изложить всю эту историю на бумаге. — Эдвард налил себе чаю и отпил глоток. — Бледнолицая красавица, поездка по ночному городу, дом с привидениями, отравление героя, красавица пропадает в одночасье… Ну чем не викторианский детектив!
— Если не хотите идти в полицию, попробуйте дать объявление в газеты, пообещав вознаграждение. Это были ценные микрофильмы?
— Да нет. Похитители будут разочарованы, найдя их, а уж когда разглядят… — Эдвард вздохнул. — Однако для меня они безусловно имели ценность. Впрочем, я всегда могу получить копии. Стоит вернуться домой.
Пауэл подсел к столу и поиграл ложечкой.
— Когда вы собираетесь покинуть нас?
— На следующий день после лекции.
— Как жалко, профессор, что впечатление об этой поездке в Рим у вас испорчено. Я чувствую себя едва ли не виноватым, что пригласил вас. Однако, не получи вы письма от этого таинственного Тальяферри, вряд ли бы вы клюнули на мое приглашение!
— Да. Письмо — это загадка. И еще — медальон. — Он достал вещицу. Медальон был теплым. И он тут же отчетливо представил себе Лючию. — Как будто девушка хотела оставить мне какой-то знак, пробуждающий воспоминания… или побуждающий к действию…
— А может, она случайно уронила его, выходя из машины?
— Нет. Исключено. В таверне он все время был на ней.
— Вы уверены в этом?
— Нет, абсолютной уверенности нет, — ответил Эдвард, подумав. — Я ведь все-таки немного выпил.
— Полагаю, не впервые в жизни? — Пауэл усмехнулся.
— Но в это вино определенно было что-то подмешано — либо наркотик, либо галлюциноген.
Пауэл откинулся в кресле и патетически продекламировал:
— «Профессор Кембриджского университета одурманен наркотиками неким призраком», «Призрака зовут Лючия», «Профессор бредит», «Сенсация в дипломатических кругах» — какие эффектные заголовки для утренних газет!
Эдвард улыбнулся:
— Зовут ее и вправду Лючия. Но никакой она не призрак.
— «Мобилизованы все маги Италии», — продолжал дурачиться Пауэл. — «На вопрос: „Может ли призрак ездить в машине?“ — один из самых знаменитых магов ответил: „Отчего же нет, если только у него есть права“».
Эдвард захохотал, как мальчишка. В этот момент в дверь постучали.
— Войдите! — Он все еще продолжал смеяться.
— А вдруг это призрак? — Пауэл закатил глаза. Из комнаты, где они сидели, входная дверь видна не была.
— Можно? — поинтересовался женский голос.
Эдвард поднялся и вышел в коридор. В гостиничном халате, с бокалом виски в руке, в дверях стояла Оливия, опершись о дверной косяк.
— Эдвард, сокровище, мне так хотелось снова увидеть тебя. — Она подошла к профессору и обвила его шею рукой. — Хорошо провел первую ночь в Риме? — Все это звучало немного развязно, но вполне в духе Оливии.
— Да как тебе сказать?.. Ночь выдалась довольно бурная. — Отстранясь, он указал на Пауэла. — Позволь представить тебе мистера Пауэла.
Оливия поглубже запахнула халат и жеманно протянула руку:
— Как поживаете, мистер Пауэл?
Тот приложился к ее ручке, взглянул на Оливию, и оба расхохотались.
— Как? — удивился Эдвард. — Вы знакомы?
— Ну конечно! Или ты думаешь, что в Риме еще остались женщины, с которыми незнаком наш Джордж? — Оливия опять обратилась к Пауэлу: — Джордж, ангел-искуситель! Как поживаешь? Уж бог знает сколько времени мы не виделись!
— Это не моя вина, дорогая. Ты избегаешь меня. Не звонишь, не показываешься. Я даже не знаю, где ты живешь.
— Да здесь, в этой самой гостинице. Где же мне еще жить? Или ты думаешь, что я способна разъезжать по городу в халате?
— Тебе к лицу любой наряд. И выглядишь ты еще лучше, чем при нашей последней встрече.
— Это что? Изысканный английский комплимент? Джордж, ты теряешь квалификацию. Получается, что, старея, я становлюсь красивее. Все бы ничего, да вот только, становясь красивее, я старею. — Однако видно было, что беззаботная болтовня отнимает у Оливии много сил. — Так как дела, профессор? Плохо спал? Да? — Она устало взглянула на Эдварда.
— Спал я действительно неважно. Но, извини уж, не из-за тебя.
— Ты гадкий! А я-то решила, что все эти афиши с сообщениями о твоей лекции — лишь предлог, и ты явился в Рим, чтобы отыскать меня.
— Нет, дорогая, это не предлог. Мне действительно придется прочитать объявленную лекцию, и виноват в этом он. — Эдвард указал на Пауэла. — Его рук дело. Может, ты все же присядешь?
— Вы говорите о работе. А это скучно! Вообще-то я заглянула сюда только для того, чтобы напроситься на ужин. Сегодня вечером я свободна. Эдвард, сокровище, ты слышишь? Барон Россо уедет по делам.
— А чем он занимается, кстати? — скорее из вежливости поинтересовался Эдвард.
— Торговля картинами, антиквариатом и тому подобными вещами. Представьте себе, на прошлой неделе он купил партию шпаг и алебард!
— Барон убежден, что сегодня на рынке существует спрос на алебарды? — Пауэл начал раскуривать сигару.
— Он найдет способ проникнуть в Ватикан и продать их там швейцарским гвардейцам.
