И все. Поорали, посмеялись, посерьезнели и отправились
дальше – рисковать жизнью во имя Неизвестных Отцов. Максим с ожесточением
разряжал мины, выламывал из гнезд спаренные пулеметы, свинчивал боеголовки у
зенитных ракет, торчавших из раскрытых люков; снова были огонь, смрад, шипящие
струи слезоточивых газов, отвратительная вонь от разлагающихся трупов животных,
расстрелянных автоматами. Они стали еще грязнее, еще злее, еще оборваннее, а
Зеф хрипел Максиму: «Вперед, вперед! Жрать хочешь – вперед!», а однорукий Вепрь
окончательно вымотался и еле тащился далеко позади, опираясь на свой
миноискатель, как на клюку…
За эти часы Зеф осточертел Максиму окончательно, и Максим
даже обрадовался, когда рыжебородый вдруг взревел и с шумом провалился под
землю. Максим, вытирая пот с грязного лба грязным рукавом, неторопливо подошел
и остановился на краю мрачной узкой щели, скрытой в траве. Щель была глубокая,
непроглядная, из нее несло холодом и сыростью, ничего не было видно, и слышался
только какой-то хруст, дребезг и невнятная ругань. Прихрамывая, подошел Вепрь,
тоже заглянул в щель и спросил Максима: «Он там? Что он там делает?»
– Зеф! – позвал Максим, нагнувшись. – Где вы там, Зеф!
Из щели гулко донеслось:
– Спускайтесь сюда! Прыгайте, здесь мягко…
Максим поглядел на однорукого. Тот покачал головой.
– Это не для меня, – сказал он. – Прыгайте, я потом
спущу вам веревку.
– Кто здесь? – заревел вдруг внизу Зеф. – Стрелять
буду, массаракш!
Максим спустил ноги в щель, оттолкнулся и прыгнул. Почти
сейчас же он по колени погрузился в рыхлую массу и сел. Зеф был где-то рядом.
Максим закрыл глаза и несколько секунд посидел, привыкая к темноте.
– Иди сюда, Мак, тут кто-то есть, – прогудел Зеф. –
Вепрь! – крикнул он. – Прыгай!
Вепрь ответил, что устал, как собака, и с удовольствием
посидит наверху.
– Как хочешь, – сказал Зеф. – Но по-моему это –
Крепость. Потом пожалеешь…
Однорукий ответил невнятно, голос у него был слабый, его,
кажется, опять мутило, и было ему не до Крепости. Максим открыл глаза и
огляделся. Он сидел на куче земли посередине длинного коридора с шершавыми
цементными стенами. Дыра в потолке была не то вентиляционным отверстием, не то
пробоиной. Зеф стоял шагах в двадцати и тоже осматривался, светя фонариком.
– Что это здесь? – спросил Максим.
– Откуда я знаю? – сказал Зеф сварливо. – Может,
укрытие какое-нибудь. А может быть и в самом деле Крепость. Знаешь, что такое
Крепость?
– Нет, – сказал Максим и стал сползать с кучи.
– Не знаешь… – сказал Зеф рассеянно. Он все
оглядывался, шаря фонариком по стенам. – Что же ты тогда знаешь… Массаракш, –
сказал он. – Здесь только что кто-то был…
– Человек? – спросил Максим.
– Не знаю, – ответил Зеф. – Прокрался вдоль стены и
пропал… А Крепость, приятель, это такая штука, что мы могли бы за один день
закончить всю нашу работу… Ага, следы…
Он присел на корточки. Максим присел рядом и увидел цепочку
отпечатков в пыли под стеной.
– Странные следы, – сказал он.
– Да, приятель, – сказал Зеф, оглядываясь. – Я таких
следов не видал.
– Словно кто-то на кулаках прошел, – сказал Максим. Он
сжал кулак и сделал отпечаток рядом со следом.
– Похоже, – с уважением признал Зеф. Он посветил вглубь
коридора. Там что-то слабо мерцало, отсвечивая, то ли поворот, то ли тупик. –
Сходим посмотрим? – сказал он.
– Тише, – сказал Максим. – Молчите и не двигайтесь.
В подземелье стояла ватная сырая тишина, но коридор не был
безжизненным. Кто-то там, впереди, – Максим не мог точно определить, где и как
далеко, – стоял, прижимаясь к стене, кто-то небольшой, слабо и незнакомо
пахнущий, наблюдающий за ними и недовольный их присутствием. Это было что-то
совсем неизвестное, и намерения его были неуловимы.
– Нам обязательно надо идти? – спросил Максим.
– Хотелось бы, – сказал Зеф.
– Зачем?
– Надо посмотреть, может быть это все-таки Крепость…
Если бы мы нашли Крепость, тогда бы, друг мой, все стало бы по-другому. Я в
Крепость не верю, но раз говорят – как знать… Может быть, и не все врут…
– Там кто-то есть, – сказал Максим. – Я не понимаю –
кто.
– Да? Гм… Если это Крепость, здесь, по легенде, живут
либо остатки гарнизона… они, понимаешь, тут сидят и не знают, что война
кончилась, они, понимаешь, в разгар войны объявили себя нейтральными, заперлись
и пообещали, что взорвут весь материк, если к ним полезут…
– А они могут?
– Если это Крепость, они все могут… Да-а… Наверху ведь
все время взрывы, стрельба… Очень может быть, что они считают, что война еще не
кончилась… Принц здесь какой-то командовал, или герцог, хорошо было бы с ним
встретиться и поговорить.
Максим прислушался.
– Нет, – сказал он уверенно. – Нет там ни принца, ни
герцога. Там какой-то зверь, что ли… Нет, не зверь… Либо?
– Что – либо?
– Вы сказали: либо остатки гарнизона, либо?…
– А-а… Ну, это чепуха, бабьи сказки… Пойдем, посмотрим.
Зеф зарядил гранатомет, взял его навскидку и двинулся
вперед, светя фонариком. Максим пошел рядом. Несколько минут они брели по
коридору, потом уперлись в стену и свернули направо.
– Вы очень шумите, – сказал Максим. – Там что-то
происходит, а вы так сопите…
– Что же мне – не дышать? – немедленно ощетинился Зеф.
– И фонарик мне ваш мешает, – сказал Максим.
– То-есть как это мешает? Темно…
– В темноте я вижу, – сказал Максим, – а вот из-за
вашего фонарика ничего разобрать не могу… Давайте я пойду вперед, а вы
останетесь. А то мы так ничего не узнаем.
– Н-ну, как хочешь… – произнес Зеф
непривычно-неуверенным голосом.
Максим снова зажмурился, отдохнул от неверного света,
пригнулся и пошел вдоль стены, стараясь никак не шуметь. Неизвестный был где-то
недалеко, и Максим приближался к нему с каждым шагом. Коридору конца не было.
Справа объявились двери, все они были железные и все заперты. Навстречу тянуло
сквознячком. Воздух был сыроват, наполнен запахом плесени и еще того,
неизвестного, живого и теплого. Позади осторожно шумел Зеф, ему было не по
себе, и он боялся отстать. Почувствовав это, Максим засмеялся про себя. Он
отвлекся буквально на секунду, и за эту секунду неизвестный впереди исчез.
Максим остановился в недоумении. Неизвестный только что был впереди, совсем
рядом, а затем в одно мгновение словно растворился в воздухе и так же мгновенно
возник за спиной, тоже совсем рядом.
