– Я что-то натворил? – спросил он виновато и опасливо
осмотрелся.
– Это я натворил, – ответил Максим. – Совсем забыл об
этой дряни.
– О чем?
Максим вернулся в свое кресло, положил руку на рычаг и стал
смотреть вперед.
– О башнях, – сказал он, наконец.
– О каких башнях?
– Я взял слишком сильно к северу, – сказал Максим. – Мы
попали под лучевой удар.
Гаю стало стыдно.
– Я орал гимн? – спросил он.
– Хуже, – ответил Максим. – Ладно, впредь будем
осторожнее.
С чувством огромной неловкости Гай отвернулся, мучительно
пытаясь вспомнить, что же он тут делал, и принялся рассматривать мир внизу.
Никакой башни он не увидел, и, конечно, уже не увидел ни ангара, ни поля, с
которого они взлетели. Внизу медленно ползло все то же лоскутное одеяло, и еще
была видна река, тусклая металлическая змейка, исчезающая в туманной дымке
далеко впереди, где в небе стеной должно было подниматься море… Что же я тут
болтал? – думал Гай. Наверное, какую-то смертную чепуху нес, потому что Максим
очень недоволен и встревожен. Массаракш, может быть, ко мне вернулись мои
гвардейские привычки, и я Максима как-нибудь оскорбил?… Где же эта проклятая
башня? Хороший случай сбросить на нее бомбу…
Бомбовоз вдруг тряхнуло. Гай прикусил язык, а Максим
ухватился за рычаг двумя руками. Что-то было не в порядке, что-то случилось…
Гай опасливо оглянулся и с облегчением обнаружил, что крыло на месте, а
пропеллеры вращаются. Тогда он посмотрел вверх. В белесом небе над головой
медленно расплывались какие-то угольно-черные пятна. Словно капли туши в воде.
– Что это? – спросил он.
– Не знаю, – сказал Максим. – Странная штука… – Он
произнес еще два каких-то незнакомых слова, а потом с запинкой сказал: – Атака…
небесных камней. Чепуха, так не бывает. Вероятность – ноль целых, ноль-ноль…
Что я их – притягиваю?…
Он снова произнес незнакомые слова и замолчал.
Гай хотел спросить что такое небесные камни, но тут краем
глаза заметил странное движение справа внизу. Он вгляделся. Над грязно-зеленым
одеялом леса медленно вспучивалось грузная желтоватая куча. Он не сразу понял,
что это – дым. Потом в недрах кучи блеснуло, из нее скользнуло вверх длинное
черное тело, и в ту же секунду горизонт вдруг жутко перекосился, встал стеной,
и Гай вцепился в подлокотники. Автомат соскользнул у него с колен и покатился
по полу. «Массаракш… – прошипел в наушниках голос Максима. – Вот это что такое!
Ах я, дурак!» Горизонт снова выровнялся, Гай поискал глазами желтую кучу дыма,
не нашел, стал глядеть вперед и вдруг увидел прямо по курсу, как над лесом
поднялся фонтан разноцветных брызг, снова горой вспучилось желтое облако,
блеснул огонь, снова длинное черное тело медленно поднялось в небо и лопнуло
ослепительно-белым шаром – Гай прикрыл глаза рукой. Белый шар быстро померк,
налился черным и расплылся гигантской кляксой. Пол под ногами стал
проваливаться, Гай широко раскрыл рот, хватая воздух, на секунду ему
показалось, что желудок вот-вот выскочит наружу, в кабине потемнело, рваный
черный дым скользнул навстречу и в стороны, горизонт опять перекосился, лес был
теперь совсем близко слева, Гай зажмурился и съежился в ожидании удара, боли,
гибели, – воздуха не хватало, все вокруг тряслось и вздрагивало. «Массаракш… –
шипел голос Максима в наушниках. – Тридцать три раза массаракш…» И тут коротко
и яростно простучало рядом в стену, словно кто-то в упор бил из пулемета, в
лицо ударила тугая ледяная струя, шлем сорвало прочь, и Гай скорчился, пряча
голову от рева и встречного ветра. Конец, думал он. В нас стреляют, думал он.
Сейчас нас собьют, и мы сгорим, думал он… Однако, ничего не происходило.
Бомбовоз встряхнуло еще несколько раз, несколько раз он провалился в какие-то
ямы и снова вынырнул, а потом рев двигателей вдруг смолк, и наступила жуткая
тишина, наполненная свистящим воем ветра, рвущегося сквозь пробоины.
Гай подождал немного, затем осторожно поднял голову,
стараясь не подставлять лицо ледяным струям. Максим был тут. Он сидел в
напряженной позе, держась за рычаг обеими руками, и поглядывал то на приборы,
то вперед. Мышцы под коричневой кожей вздулись. Бомбовоз летел как-то странно,
– неестественно задрав носовую часть. Моторы не работали, Гай оглянулся на
крыло и обмер. Крыло горело.
– Пожар! – заорал он и попытался вскочить. Ремни не
пустили.
– Сиди спокойно, – сказал Максим сквозь зубы, не
оборачиваясь.
– Да крыло же горит!…
– А я что могу сделать? Я ведь говорил – сундук… Сиди,
не дергайся.
Гай взял себя в руки и стал глядеть вперед. Бомбовоз летел
совсем низко. От мелькания черных и зеленых пятен рябило в глазах. А впереди
уже поднималась блестящая, стального цвета поверхность моря. Разобьемся к
чертям, подумал Гай с замиранием в сердце. Проклятый принц-герцог со своим проклятым
бомбовозом, массаракш, тоже мне – обломок империи, шли бы себе спокойненько
пешком и горя бы не знали, а сейчас сгорим, а если не сгорим, так разобьемся, а
если не разобьемся, так потонем… Максиму что – он воскреснет, а мне – конец… Не
хочу.
– Не дергайся, – сказал Максим. – Держись крепче…
Сейчас…
Лес внизу вдруг кончился, Гай увидел впереди несущуюся прямо
на него волнистую серо-стальную поверхность и закрыл глаза…
Удар. Хруст. Ужасающее шипение. Опять удар. И еще удар. Все
летит к черту, все погибло, конец всему, Гай вопит от ужаса. Какая-то огромная
сила хватает его и пытается вырвать с корнем из кресла вместе с ремнями, вместе
со всеми потрохами, разочарованно швыряет обратно, вокруг все трещит и
ломается, воняет гарью и брызгается тепловатой водой. Потом все затихает. В
тишине слышится плеск и журчание, что-то шипит и потрескивает, пол начинает
медленно колыхаться. Кажется, можно открыть глаза и посмотреть, как там, на том
свете…
Гай открыл глаза и увидел Максима, который, нависнув над
ним, расстегивал ему ремни.
– Плавать умеешь?
Ага, значит, мы живы.
– Умею, – ответил Гай.
– Тогда пошли.
Гай осторожно поднялся, ожидая острой боли в избитом и
переломанном теле, однако тело оказалось в порядке. Бомбовоз тихонько
покачивался на мелкой волне. Левого крыла у него не было, правое еще болталось
на какой-то дырчатой металлической полосе. Прямо по носу был берег – очевидно,
бомбовоз развернуло при посадке.
Максим подобрал автомат, забросил за спину и распахнул
дверцу. В кабину сейчас же хлынула вода, отчаянно завоняло бензином, пол под
ногами начал медленно крениться.
– Вперед, – скомандовал Максим, и Гай, протиснувшись
мимо него, послушно бухнулся в волны.
Он погрузился с головой, вынырнул, отплевываясь, и поплыл к
берегу. Берег был близко, твердый берег, по которому можно ходить и на который
можно падать без опасности для жизни. Максим, бесшумно разрезая воду, плыл
рядом. Массаракш, он и плавает-то как рыба, словно в воде родился… Гай, отдуваясь,
изо всех сил работал руками и ногами. Плыть в комбинезоне и в сапогах было
очень тяжело, и он обрадовался, когда задел ногой песчаное дно. До берега было
еще порядочно, но он встал и пошел, разгребая перед собой грязную, залитую
масляными пятнами воду. Максим продолжал плыть, обогнал его и первым вышел на
пологий песчаный берег. Когда Гай, пошатываясь, подошел к нему, он стоял,
расставив ноги, и смотрел на небо. Гай тоже посмотрел на небо. Там расплывалось
множество черных клякс.
