– Идумеянин позволит распоряжаться его людьми? – недоверчиво спросил Севела.
– Это моя забота. Мы с Траяном старые друзья. Мне доводилось оказывать ему услуги.
– Ты давно с ним знаком?
– Шесть лет его знаю. Он начинал службу в Ерошолойме. Однажды я спас его от расследования. А обвинение было тяжким…
– Какое?
– Тяжкое обвинение… И если бы не я, то не было бы карьеры Траяна Идумеянина. Уж ты мне поверь.
– Верю, – искренне сказал Севела. – Ты умеешь завязывать прочные дружбы, мой майор.
– Кроме того, мы с суб-капитаном Траяном полностью сходимся во мнениях обо всем, что касается галилеян, – удовлетворенно сказал Нируц. – Он по моей просьбе расследует деятельность дамаскских братьев-галилеян второй месяц.
– Но скажи мне, почему именно теперь ты намерен напустить Идумеянина на галилеян?
– Галилеянами интересуются в Риме. Сам Бурр допрашивал одного из них.
– Гончар говорил, что рав Амуни гостит теперь на вилле у Бурра.
– Амуни не гостит уже у Бурра, – помрачнев, сказал Нируц. – Амуни отправили в Рим.
– Зачем?
– Зачем романцы возят в метрополию слишком умных джбрим? Кажется, Бурр начал понимать, что галилеяне для Рима опаснее, чем зелоты… Я читал стенограмму допроса Амуни. Собственно, это была беседа, а не допрос. Они говорили о Тире. Бурр любит этот город, первое его назначение было в Тир. Амуни разговорился, и теперь претору известно, что в Тире создалась большая галилеянская община. Претор доложит об этом Лонгину. Бурр когда-то был клиентом Луция Лонгина. Он ежемесячно списывается с Лонгином и доносит обо всем, что происходит в Провинции и в Службе. А сенатор Луций Кассий Лонгин – это человек могущественный! Он великий политик… Раз галилеяне заинтересовали самого Лонгина – плохо дело, капитан…
…опять прошел из угла в угол. Постоял у стены, кусая губу, и опять пересек комнату. Дважды скрипнули половицы, визгливо – когда Нируц шагнул от стены, и тягуче – когда он прошел мимо стола. Севела молчал, им овладело оцепенение. Все было предрешено. Несчастных галилеян Тира ждали арест и убийственный путь в Ерошолойм.
– Как теперь все случается скоро… – пробормотал Нируц и закрыл лицо ладонями. – Теперь события понеслись вскачь, одно за другим. Пусть так… Меня изнурило ожидание беды.
Севела все cидел на стуле, он сцепил руки, а спину держал прямо, словно одеревенел. Он уставил взгляд в одну точку на полу, на коричневый спил сучка в навощеной доске.
– Очнись же, капитан! – настойчиво сказал Нируц. – Ты ведь и сам знал, что разговоры когда-то закончатся, верно? Они закончились. Теперь надо пошевеливаться… Ты меня слышишь, капитан?
Севела не ответил.
– Послушай меня. Ты боишься за Амуни, да? Но ты ведь в глаза его не видел! Какое тебе дело до него? Ну да, твой гончар почитает Амуни, знаю… За Амуни бояться не следует. Бурр к нему расположен. Претор беседовал с ним так же, как ты беседовал с гончаром. Бурр отправил c Амуни своего порученца. Смышленый человек, давно его знаю, лейтенант Алексиан Проб…
– Что из того? – разлепил губы Севела.
– Ну наконец-то ты открыл рот, – с облегчением сказал Нируц.
– Амуни будут допрашивать?
– Его будут допрашивать, но обходиться с ним станут мягко. Затем-то Бурр и отправил с Амуни лейтенанта Проба. И гончара твоего тоже никто не тронет.
– Не лучше ли обойтись без Идумеянина?
– Проворнее, чем Траян, в таких делах не найти, – Нируц пожал плечами и добавил: – Идумеянин будет предан в усиление.
– В усиление? Кому в усиление?
– Тебе.
– Что? – ошеломленно спросил Севела. – Я не ослышался?
– Я приказываю тебе взять под начало центурию и выступить в Тир. Траян будет в полном твоем подчинении.
– Зачем делать такое? Это же безвредные люди!
Еще час назад у него сохранялась надежда. Зыбкая, еле живая надежда. Нируц не станет этого делать, шептал он самому себе еще час назад. Это неразумно, в этом нет нужды! – так он шептал себе и своей надежде, и она кивала ему и ободряюще улыбалась. Не станет, шептала в ответ надежда. Это ошибка – поступить так с людьми из Тира, Нируц умен, он откажется от своего замысла, успокаивала надежда.
– Утром ты отправишься в Тир. Проведешь центурию скорым маршем, арестуешь сто двадцать восемь человек и препроводишь их в Ерошолойм, в крепость Антония.
– Но какая в том нужда?!
– Похоже, мне надо начинать сначала, – раздосадованно сказал Нируц. – Сколько уже говорено об этом, но надо начинать сначала…
Он недовольно посмотрел на Севелу и щелкнул пальцами.
– Амуни препровождают в Рим, капитан. Его превосходительство Секст Бурр велел Светонию написать отчет о «вновь объявившейся секте» – цитирую его превосходительство. «Вновь объявившейся»! Каково!.. Скоро Бурр прикажет мне предоставить все записи о расследовании.
– И ты предоставишь Бурру эти записи?
Нируц покосился на дверь, наклонился к Севеле и шепнул:
– Так нет же никаких записей! Есть мои распоряжения о командировках лейтенанта Зоца и капитана Малука. Есть отчеты Зоца и Малука. А более нет ничего!
– Так ты не документировал расследование о галилеянах? – прошептал Севела.
Нируц покачал головой.
– Ни единого документа я не передавал Светонию. Все они хранятся здесь, в этом кабинете.
– Но как же ты отчитаешься перед Бурром?
– Это моя забота… Ты видишь – претор Бурр обратил наконец внимание на галилеян. Он неглуп, этот Бурр. И у него прекрасный наставник… Если в руках романцев будут лишь проповедник Амуни и мои отчеты… А я, уж поверь, сделаю так, чтобы это оказались короткие и бестолковые отчеты! Если у проконсула Азии будут только проповедник Амуни и отчеты майора Нируца, то романцы интерес к галилеянам потеряют. Но для этого нужно, чтобы к тому времени, когда Лонгин прибудет в Провинцию, здесь не было никаких галилеян!
– Сто двадцать восемь человек ты хочешь спрятать от Бурра в крепости Антония! Сто двадцать восемь человек скрытно перевезти из Тира в Ерошолойм! А тамошний магистрат? А что скажут в кварталах? И романцы… Ты проведешь сто двадцать восемь человек многие мили, мимо романских патрулей?
– Ты проведешь, – сказал Нируц.
Севела скривился.
– Ты проведешь эти сто двадцать восемь человек из Тира в Ерошолойм, – повторил Нируц. – А Траян тебе поможет. И в Тире он тебе поможет. Патрули придираться не станут. Романцам будет доложено, что Служба пленила в окрестностях Тира банду зелотов. С тамошним администратом Траян договорится, в Тире слышали о Траяне Идумеянине.
– А романцы? Они удовлетворятся таким объяснением?
